Стивен Кинг - Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

- Что вы хотите знать?

- В основном - что вы делали в среду вечером.

- Когда исчез Ральфи Глик?

- Ну.

- Меня подозревают, констебль?

- Нет, сэр, я никого не подозреваю. Это, пожалуй, не мое дело. Мое дело караулить у Делла и следить в парке за детишками. Я только осматриваюсь кругом.

- Предположим, я вам не отвечу.

Перкинс пожал плечами:

- Твое дело, сынок.

- Я обедал со Сьюзен Нортон и ее семьей. Играл с ее отцом в бадминтон.

- И держу пари - проиграли. Нолли ему всегда проигрывает. Спит и видит, как бы выиграть хоть раз. Когда вы ушли?

Бен рассмеялся, но смех звучал не слишком весело.

- Вы режете до кости.

- Знаете, - отозвался Перкинс, - будь я нью-йоркским детективом, как в кино, я бы подумал, что вам есть что скрывать, так вы танцуете вокруг моих вопросов.

- Нечего мне скрывать, - сказал Бен. - Просто мне надоело, что я в городе чужой и на меня показывают пальцами. Теперь вот вы приходите искать скальп Ральфи Глика в моей уборной.

- Нет, я этого не думаю, - Перкинс взглянул на Бена поверх сигареты. - Я только стараюсь вас исключить. Если б я думал, что вы в чем-то виноваты, я бы вас уже засадил в кутузку.

- О'кей. Я ушел от Нортонов примерно в четверть восьмого. Прогулялся к Школьному Холму. Когда стемнело, я вернулся сюда, писал часа два и лег спать.

- Когда вы сюда вернулись?

- Думаю, в четверть девятого.

- Ну, это вас не очень-то обеляет. Видели кого-нибудь?

- Нет. Никого.

Перкинс шагнул к пишущей машинке:

- О чем вы пишете?

- Черт возьми, это не ваше дело, - голос Бена стал резким. - Я вам буду благодарен, если вы не станете совать туда нос. Если у вас нет ордера на обыск, разумеется.

- А не слишком вы обидчивы? Книгу, кажется, пишут, чтобы ее читали?

- Когда она пройдет три переделки, редактуру и публикацию, я сам позабочусь, чтобы вы получили четыре экземпляра. Подписанных. А покамест это попадает в категорию личных бумаг.

Перкинс улыбнулся и отошел от машинки.

- Ладно. Чертовски сомневаюсь, чтобы там оказалась письменная исповедь.

Бен улыбнулся в ответ:

- Марк Твен сказал, что роман - это признание во всем человека, который не совершил ничего.

Перкинс направился к двери.

- Я больше не буду капать на ваш ковер, мистер Мерс. Спасибо, что потратили время, и, к слову сказать, не думаю, что вы хоть раз видели мальчонку Гликов. Но это моя работа - расспрашивать.

Бен кивнул:

- Понятно.

- И надо вам знать, как бывает в таких местах. Вы не станете своим, пока не проживете здесь лет двадцать.

- Знаю. Извините. Но неделю его искать, ни черта не найти, и после этого... - Бен затряс головой.

- Да. Худо его матери. Страшно худо. Злитесь на меня?

- Нет.

Бен подошел к окну и смотрел, пока не увидел, что констебль вышел и пересек улицу, осторожно переступая черными галошами.

Прежде чем постучать в дверь, Перкинс на минуту задержался перед витринами новой лавки. Во времена Городской Лохани сюда легко было заглянуть и увидеть множество толстых женщин, суетящихся у машин. Но фургон декораторов из Портленда простоял здесь почти два дня, и здание совершенно изменилось.

За окнами стояла платформа, покрытая светло-зеленым ковром. Две лампы бросали мягкий свет на предметы, расположенные на витрине: часы, прялку и старомодный кабинет орехового дерева. Скромные таблички указывали цену. Бог мой, неужели кто-нибудь в здравом уме станет платить 600 долларов за прялку, если может пойти и купить зингеровскую машинку за 48 долларов 95 центов?

Вздохнув, Перкинс постучал в дверь.

Она открылась сразу, как будто его поджидали у порога.

- Инспектор! - тонко улыбнулся Стрэйкер. - Как хорошо, что вы заглянули.

- Я всего лишь старый констебль. - Перкинс зажег "Пэлл-Мэлл" и вошел. - Перкинс Джиллеспи. Рад вас видеть.

Он протянул руку. Ее мягко сжала кисть, показавшаяся ненормально сильной и очень сухой, и тут же бросила.

- Ричард Трокетт Стрэйкер.

- Я так и понял.

Перкинс оглянулся. Лавку недавно покрасили. Из-под запаха свежей краски пробивался какой-то другой, неприятный, но Перкинс не смог распознать его.

- Что я могу для вас сделать в такой прекрасный день? - осведомился Стрэйкер.

Перкинс озадаченно глянул в окно, за которым все еще лило как из ведра.

- Нет, пожалуй, ничего. Я просто забежал поздороваться. Вроде как поприветствовать вас в городе и пожелать всяческих успехов.

- Как это предупредительно! Хотите кофе? Шерри? У меня есть и то и другое.

- Нет, спасибо, я не могу задерживаться. Мистер Барлоу здесь?

- Мистер Барлоу осуществляет покупательные операции в Нью-Йорке. Я не жду его раньше десятого октября.

- Так вы откроетесь без него. - Перкинс подумал, что, если цены в витрине не изменятся, Стрэйкер вряд ли собьется с ног. - Кстати, как имя мистера Барлоу?

Улыбка Стрэйкера походила на лезвие бритвы.

- Вы спрашиваете в вашем официальном качестве, э-э... констебль?

- Ничуть. Просто любопытно.

- Полное имя моего партнера Курт Барлоу. Мы вместе работали в Лондоне и Гамбурге. Это, - Стрэйкер обвел рукой магазин, - наша отставка. Скромно. Но со вкусом. Мы не рассчитываем заработать больше чем на жизнь. Мы просто любим старые вещи, красивые вещи и надеемся заработать себе репутацию в округе... может быть, во всей вашей столь прекрасной Новой Англии. Как вы думаете, это возможно, констебль Джиллеспи?

- Я думаю, все возможно, - ответил Перкинс, оглядываясь кругом в поисках пепельницы. Не найдя ничего, он стряхнул пепел в карман плаща. Во всяком случае, я надеюсь, что вам повезет. И передайте мистеру Барлоу, когда он появится, что я постараюсь познакомиться с ним.

- Передам, - сказал Стрэйкер. - Он любит общество.

- Отлично. - Джиллеспи направился было к дверям, но остановился и оглянулся. Стрэйкер внимательно смотрел на него. - Кстати, как вам старый дом?

- Он требует большого ремонта. Но у нас есть время.

- Пожалуй, - согласился Перкинс. - Не думаю, чтобы вам досаждали малолетки.

Брови Стрэйкера поднялись:

- Кто?

- Дети, - терпеливо пояснил Перкинс. - Знаете, им обычно нравится цепляться к новым людям. Бросать камешки, звонить в звонок и убегать и так далее.

- Нет, - сказал Стрэйкер, - никаких детей.

- Мы вроде как одного потеряли.

- В самом деле?

- Все думают, что его уже не найти. По крайней мере, живым.

- Какой ужас, - произнес Стрэйкер бесстрастно.

- Да уж, не говорите. Если только заметите что-нибудь...

- Я немедленно сообщу вам письменно, - он снова улыбнулся той же холодной улыбкой.

- Отлично. - Перкинс открыл дверь и нерешительно вгляделся в дождевую пелену. - Передайте мистеру Барлоу, что я зайду.

- Конечно, передам, констебль Джиллеспи. Чао.

Перкинс в изумлении оглянулся:

- Чаю?

Улыбка Стрэйкера расширилась: