Стивен Кинг - Монстр

Пока они поднимались по лестнице, слова Уотсона постепенно затихали, сливаясь в убаюкивающее монотонное жужжание.

Оглянувшись разок через плечо на непроницаемую, пахнущую плесенью тьму, Джек Торранс подумал, что если и есть на свете место, где должны водиться привидения, то это оно. Он подумал про Грейди, который потихоньку сходил с ума, пока не совершил свое зверство.

"Кричали они или нет? - задумался Джек. - Бедняга Грейди, каково каждый день чувствовать, как это подступает, и понять, наконец, - для тебя весна никогда не наступит. Ему не следовало жить здесь. И не следовало выходить из себя".

Когда Джек выходил вслед за Уотсоном за дверь, последние слова эхом вернулись к нему с резким треском, словно сломался карандашный грифель дурной знак. Господи, Джек мог напиться. Тысячу раз напиться.

4. СТРАНА ТЕНЕЙ

В четверть пятого Дэнни сдался и отправился наверх за молоком с печеньем. Все это он проглотил, выглядывая в окно, потом подошел поцеловать маму, которая прилегла. Она предложила посидеть дома, посмотреть "Сезам-стрит" - так время пройдет быстрее - но он решительно замотал головой и вернулся на свое место на кромке тротуара.

Было уже пять и, хотя часов у Дэнни не было (к тому же, он все равно не умел ещё определять, который час, как следует), ход его сознавал - тени удлинились, а дневной свет приобрел золотистый оттенок.

Вертя в руках глайдер, он напевал себе под нос: "Лу, беги ко мне скорей... Господин ушел чуть свет, но а мне и горя йет... Лу, беги ко мне скорей.."

Эту песенку они все вместе пели в детском саду "Джек-иДжилл" в Стовингтоне. Здесь он не ходил в детский сад, потому что папе это больше было не по карману. Дэнни знал, что отец с матерью встревожены этим, встревожены тем, что это усугубляет его одиночество (а ещё сильнее тем правда, об этом не говорилось даже между ними - что в этом Дэнни винит их), но на самом деле ему не хотелось снова ходить в "Джек-и-Джилл". Это для малышей. Дэнни ещё не был большим парнем, но и малышом уже не был. Большие ребята ходили в настоящую школу и им давали горячий ленч. Первый класс. На будущий год. А в этом году он был кем-то средним между малышом и настоящим парнем. Ничего страшного. Он действительно скучал по Скотту с Энди (главным образом, по Скотту), - но все равно, ничего страшного. Ожидать, что будет дальше, лучше одному.

Насчет родителей он понимал многое и знал, что частенько им это не по вкусу, и не один раз они просто отказывались этому верить. Но в один прекрасный день поверить придется. - Дэнни довольствовался ожиданием.

Плохо, конечно, что они не умели верить ему больше - особенно в таких случаях, как сейчас. Мамочка лежала дома на кровати чуть не плача - так она тревожилась о папе. Кое-какие её тревоги были слишком взрослыми, чтобы Дэнни мог их понять - нечто смутное, имеющее отношение к безопасности, папиному представлению о себе; чувства вины, гнева, страха перед тем, что с ними станет, - но сейчас маму главным образом занимали две вещи: не попал ли папа в горах в аварию (а то с чего бы он не позвонил?) и не отправился ли он Плохо Поступить. С тех пор, как Скотти Ааронсон, который был на полгода старше, все объяснил Дэнни, тот отлично понимал, что значит Плохо Поступить. Скотти был в курсе, потому что его папа тоже Плохо Поступал. Один раз, рассказывал Скотти, папа стукнул маму прямо в глаз и сбил с ног. В конце концов, из-за Плохих Поступков папа и мама Скотти РАЗВЕЛИСЬ и, когда Дэнни познакомился со Скотти, тот жил уже только с мамой, а с папой виделся по выходным. РАЗВОД стал главным кошмаром в жизни Дэнни, это слово всегда возникало у него в голове в виде надписи, выведенной красными буквами, которые кишели шипящими ядовитыми змеями. В РАЗВОДЕ родители больше не живут вместе. Они тянут резину в суде (перетягивают канат? растягивают эспандер? Дэнни не знал точно, имеется ли в виду одно из этих занятий или речь идет о чем-то другом; в Стовингтоне мама с папой бывало, не чуждались ни того, ни другого, и для себя он решил, что возможен любой вариант), и тебе приходится уйти с кем-то одним, другого ты практически перестаешь видеть, а тот, с которым ты остался, может, если ему приспичит, выйти замуж или жениться на ком-нибудь, кого ты даже не знаешь. Самым ужасным в РАЗВОДЕ было то, что это слово - или понятие, или чем уж он был в восприятии Дэнни - плавало в головах его собственных родителей, он чувствовал это; иногда - рассеянное и относительно далекое, иногда отчетливое, все заслоняющее и пугающее, как грозовая туча. Так было после того, как папа наказал Дэнни за то, что тот перепутал бумаги в его кабинете, и доктору пришлось поместить руку мальчика в гипс. Воспоминание об этом уже почти стерлось, но мысли о РАЗВОДЕ помнились ясно и наводили ужас. В то время эти мысли окутывали мамочку, и он жил в постоянном страхе, что она, выдернув То Слово из своей головы, выговорит его и сделает РАЗВОД реальностью. РАЗВОД. Мысль о нем постоянно сидела в их подсознании - одна из немногих, какие он всегда умел уловить, подобно аккордам простенькой мелодии. Но, как и аккорд, центральная мысль составляла лишь основу для более сложных мыслей - мыслей, которые Дэнни пока был не в состоянии даже начать переосмысливать по-своему. Они приходили к нему просто красками и настроениями. Центром маминых мыслей о РАЗВОДЕ было то, что папа сделал с его рукой и ещё то, что случилось в Стовингтоне, когда папа потерял работу. Тот парень. Тот Джордж Хэтфилд, который жутко разозлился на папу и провертел дырки в шинах их "жука".

Папины мысли о РАЗВОДЕ были сложнее, окрашены в темнолиловый и пронизаны черными-пречерными страшными жилками. Кажется, папа думал, что им будет лучше, если он уйдет. Что исчезнет боль. Папе было больно почти все время, главным образом, из-за Плохого Поступка. Постоянное страстное желание папы удалиться в уединенное местечко, смотреть цветной телевизор, есть из миски арахис и Плохо Поступать до тех пор, пока рассудок не угомонится и не оставит его в покое, Дэнни удавалось уловить тоже почти всегда.

Но сегодня днем маме не стоило волноваться. Дэнни жалел, что нельзя пойти к ней и рассказать об этом. "Жук" не сломался, папа не Поступил Плохо, а ехал домой. Сейчас он тарахтел по шоссе, между Лайонсом и Боулдером, откуда до дома рукой подать, и о Плохом Поступке даже не думал. Он думал про... про...

Дэнни украдкой оглянулся на кухонное окно. Иногда от слишком напряженных раздумий с ним что-то случалось. Окружающее - реальность куда-то пропадало, тогда он видел такое, чего там не было. Один раз, вскоре после того, как ему загипсовали руку, это случилось за столом, когда все ужинали.

Родители тогда не очень-то много разговаривали друг с другом.

Но они думали. О да. Мысли о РАЗВОДЕ нависли над кухонным столом, как набрякшая черным дождем туча, готовая разразиться ливнем. Было так плохо, что ему кусок не шел в горло. Когда вокруг клубился черный РАЗВОД, мысль о еде вызывала желание стошнить. Он полностью сосредоточился - ведь это казалось отчаянно важным - и тогда-то что-то произошло. В реальность он вернулся, лежа на полу, картошка с бобами оказалась у него на коленях, мамочка, обняв его плакала, а папа звонил по телефону. Дэнни был напуган, он попытался объяснить, что ничего такого в этом нет, что иногда это бывает с ним, если сосредоточиться, чтобы понять больше, чем ему доступно обычно. Он попытался объяснить насчет Тони, которого они прозвали его "невидимым приятелем".