Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

А потом, долго не раздумывая, Дэн метнулся в кабину "сессны", достал шприц, коробочку с необходимыми ампулами и, вернувшись на катер, всадил по уколу каждому из своих новых знакомых. Теперь, в течении ближайших шести часов, проблем с ними не должно было наблюдаться. За это же время нужно было попытаться решить некоторые собственные проблемы.

Обсудив с ментоусилителем возможные варианты развития событий, Маккольн решил не трогать собственного самолета: повторное вторжение в воздушное пространство Ванкувера имело непредсказуемые последствия. Вместо этого он встал за штурвал и, развернув катер по широкой дуге, лег на курс, ведущий к городу. Стремительно уменьшающая "сессна" сиротливо покачивалась у "Края Мира".

И уже перед самой набережной Мэрайн-Драйв, с ее веселыми зданиями, столпившимися у кромки океана, Маккольн достал из нагрудного кармана джинсовой рубашки мобильный телефон. Повертел его в руках. И с размаху бросил в темно-зеленую, до синевы, волну. Игры начинались очень серьезные и Дэн не решился связываться ни с Радживом ни с Чжаном — опасался прослушки.

С китайцем он связался уже из телефона-автомата поблизости от Фрейзеровского университета. И разговор их был предельно краток.

— О, босс! — нервно воскликнул Чжан на Дэново "алло". — Где ты? У нас тут…

— Чжан, — перебил его Маккольн, — встречаемся через полчаса там, где мы отмечали последнее день рождения Щелкунчика. Все. Конец связи.

Щелкунчиком — он знал! — ребята называли его самого. А последнее — не в смысле окончания жизненных процессов, а в смысле нумерации — день рождения Дэна они отметили в небольшом уютном ресторанчике местного Чайнатауна. Второго, кстати, по величине в Северной Америке.

Мельтешение лиц китайской, арабской, индейско-индийской и прочей не совсем белой национальности, а также архитектура и пейзажи, в корне отличные от других частей Ванкувера, создавали впечатление невозможности существования по соседству с ними добропорядочной, по-европейски солидной, Канады. А сам себе Маккольн напоминал эдакого Синдбада-морехода, застрявшего волей обстоятельств в пестром древнеперсидском порту.

Одна из шхун этого Синдбада, кстати, мирно покачивалась возле самой набережной в окружении многочисленных яхт, чьи голые мачты в этот полуденный и не очень добрый час напоминали бамбуковый лес, через который должен был пробираться главный герой будущего новоканадского эпоса. А на борту этой самой шхуны мирно — пока! — отдыхало четыре шайтана, к которым Синдбаду необходимо было вернуться до окончания их несколькочасового и недобровольного отдыха. Ох, как нужно было торопиться!

Именно из-за этого Дэн ощутил чуть ли не полное удовлетворение от того, что, окунувшись в полутемное состояние китайского ресторанчика, он сразу же увидал за крайним столиком коренастую фигуру Чжана, уже ожидающего его, Маккольна.

— Ну и дела! — крутанул головой, обычно спокойный, китаец после того, как Дэн, отдуваясь от быстрой ходьбы, плюхнулся напротив него за низенький столик с иероглифическими инструктациями. — Вы знаете, босс, что в Нью-Йорке творится?.. Мне почему-то кажется, что это скоро может и до нас докатиться. И быстрее, чем мы думаем. Раджив звонил. Тоже беспокоится. Никак не может с тобой связаться, босс…

— У него-то хоть все нормально? — спросил Дэн, полностью расслабляясь и рассеянно вертя в руках палочки для еды.

Через два столика от них веселилась какая-то компания совершенно не восточного вида. Про недавние события в Штатах ей, явно, ничего известно не было.

— Да, вроде, все, — ответил Чжан. — Если можно назвать нормальным аудиописьмо Салеха, оставленное Радживу на автоответчике, — Чжан наклонился вперед, пытаясь пробиться голосом сквозь неясный гул от соседнего столика.

— Та-а-ак, — протянул Маккольн, аккуратно положив палочки на плоскость столешницы. — И что же нам пишут?

— Предлагают сотрудничество. Предварительно, — Чжан тяжело сглотнул пряную от тайской кулинарии слюну, — предварительно убрав тебя. Поскольку ты, босс, — закончил он немного злорадным голосом, — есть исчадие ада. Эдакое компьютерное исчадие.

— Та-а-ак, — снова протянул Маккольн, — значит Салех действительно… Из этих…

Чжан утвердительно мотнул головой, до предела прищурив свои, и без того — узкие, глаза.

— Пока еще снится в полетах услада:

ручные часы не сбываются боем.

Сырою погодой встречает Канада,

а город Ванкувер — нелетным покоем [19] Михаил Цук, "Ванкувер" , - донеслось со стороны веселящейся компании.

— Русские, что ли? — рассеянно спросил Чжан, внимательно наблюдая за Маккольном.

Того в данный момент этот вопрос не интересовал совершенно.

— Та-а-ак, — протянул он в третий раз. — Мы влипли, Чжан. А если и не влипли, то оказались между жерновами. Короче, слушай и запоминай… Первым делом — свяжись с Радживом. Сама связь — предельно короткая. Просто сообщи, что скоро будешь у него. Пусть ждет. Сам найми какую-нибудь посудину — нашу не бери, возможна слежка — и дуй на остров, к Радживу. Самолетом, оно, конечно, было бы быстрее, но боюсь, что в свете последних событий это может быть чревато. А так, я думаю, часов через пять будешь на месте. Грузите все необходимое в аппараты и перегоняйте их… — Маккольн задумчиво забарабанил пальцами по столешнице.

— Как славно волна погружается в око, — декламировал за соседним столиком упитанный симпатичный парень с чуть выпуклыми, блестящими от алкоголя, глазами. — Соленая горечь гуляет по глии, и можно докрикнуть до Владивостока, но только опять обвинят в ностальгии [20] Михаил Цук, "Ванкувер" .

— И перегоняйте их, — в конце концов, принял решение Маккольн, — в лабораторию гиперсвязи. На Алеуты, к Ларсену. А я пока буду тут воду мутить да время тянуть.

Он взглянул на часы. До пробуждения его пленников оставалось около четырех часов. За это время необходимо было решить некоторые срочные дела в городе и доставить всю эту компанию во главе с Манфельдом на "Край Мира", к "сессне". Для того, чтобы минут на пятнадцать уснуть рядом с ними, а потом вместе со всеми делать недоуменные глаза и не понимать того, что произошло на борту катера: кроме снотворного свойства препарат, который Дэн ввел американцам, обладал еще и свойством вызывать некоторые расстройства памяти.

— Время буду тянуть, — повторил Маккольн. — Но его у нас мало. Так что давай, Чжан, действуй.

Лишних вопросов Чжан задавать не стал. Он в самом деле был человеком действия и этим нравился Маккольну. В их яйцеголовой команде такой склад характера был очень уместен.

— Я сам свяжусь с вами завтра, — крикнул он в спину уходящего китайца.

Тот, не оборачиваясь, мотнул головой и исчез за дверями.