Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

Андромеды» и то место в «Золотом теленке», где «Геркулесу» предписано

переехать в помещение «Жесть и бекон». Таинственный артефакт

зашифрован и у Булгакова: первый завершенный вариант романа назывался

«Великий канцлер», а вторая глава — «Золотое Копье»! В окончательном

тексте копье упоминается много раз, но золотое — только дважды.

«…Пилат указал вдаль направо, где в высоте пылал храм, — это я тебе

говорю — Понтий Пилат, всадник Золотое Копье!»

«— Мы теперь будем всегда вместе, — говорил ему во сне оборванный

философ-бродяга, неизвестно каким образом вставший на дороге всадника с

золотым копьем…».

В «Мастере…» присутствует множество острых предметов: ножи, копья, шпаги, рапиры, шприцы, стрелы, булавки, клювы и носы. Даже борода

Арчибальда Арчибальдовича — «кинжальная»!.. Невидимая игла колет в

сердце Берлиоза и в висок Маргариты, Ивану делают уколы в клинике и дома

(в эпилоге), ему же «кололи палец», «кололи, но не больно, чем-то в спину»,

«кололи в локтевом сгибе». В ранних вариантах он приколол «бумажную

иконку, изображающую Иисуса», прямо к телу! «Копьем» самого Иешуа

становится его голос: «Голос отвечавшего, казалось, колол Пилата в висок».

Милосердное копье прекращает мучения Иешуа и двух разбойников. Тупым

концом копья ударили в грудь Левия Матвея. Трость Воланда превращается в

шпагу, Азазелло летит на рапире, а Маргарита — на щетке. Перед боем

всадница берет ее наизготовку: «Взяв щетку под мышку, Маргарита вошла в

подъезд». Она орудует щеткой, словно копьем, и разбивает дорожный знак.

Действия Маргариты пародирует и странный воробей, напроказивший у

профессора Кузьмина: он «с размаху будто стальным клювом клюнул в

стекло фотографии». Даже гость Ивана (Воланд) — человек «с острым

носом».

Среднестатистический читатель «Двенадцати стульев» вряд ли

припомнит там копья. Тем не менее они упомянуты дважды и прямо связаны

с выходом: из железных копий сделаны ворота, разобранные старгородским

слесарем-одиночкой, а в музее мебели копья перекрещиваются на

стеклянной дверце шкафа. Копье и дверь. Бендер, жаждущий получить

«ключ от квартиры, где деньги лежат», вскрывает стулья перочинным ножом.

А какой предмет оставил кровоподтек на спине Бендера? Точный аналог

копья — стальное перо огромной сувенирной ручки, стоявшей в углу

редакторского кабинета.

«Посреди стола лежала плита из гладкой меди, без всяких украшений, покрытая какими-то знаками, а перед нею — черный кинжал и синяя

стеклянная чаша». Эту картину мысленно увидел скульптор-инвалид из

«Эллинского секрета», а смысл ее истолковал рассказчик с еврейской

фамилией Файнциммер. Кинжал и чаша во внешнем сюжете не

задействованы, но ближе к концу Ефремов снова возвращается к этим

предметам:"…кинжал и чаша для яда — обычные атрибуты тысячелетиями

практиковавшегося обряда посвящения. В памяти веков от него остались

лишь главные вехи…". Автор дает отвлекающее объяснение: яд и кинжал

обещают смерть за раскрытие тайны. Вспомним: еврейское слово «яд» —

«рука».

Однорукий скульптор увидел далекое прошлое — древнюю школу

мастеров, а рука — древний и повсеместный символ Учителя. Чаша — с

кровью Учителя? Но был ли предмет, лежащий рядом с чашей, кинжалом или

герой увидел что-то другое, очень похожее по форме и размерам?

В «Туманности Андромеды» с копьем сравнивается луч связи, направленный в созвездие Единорога. В этой же главе появляется второе

копье — в руке древнего вождя. А третье скрывается под видом «памятника

первым людям, вышедшим на просторы космоса»:

«Склон крутейшей горы в облаках и вихрях заканчивался звездолетом

старинного типа — рыбообразной ракетой, нацелившей заостренный нос в

еще недоступную высоту. Цепочка людей, поддерживая друг друга, с

неимоверными усилиями карабкалась наверх, спирально обвивая подножие

памятника, — летчики ракетных кораблей, физики, астрономы, биологи, смелые писатели-фантасты… Рассвет уже рдел на корпусе древнего

звездолета…».

Подытожим: старинный, заостренный и рдеющий (окровавленный?) камень притягивает к себе «первых людей» и направляет их к звездам.

34. «КОПЬЕ СУДЬБЫ»

Остроносый

деревянный

человечек

А.Толстого,

протыкающий

нарисованный котелок — живое копье. Затем копье соединяется с Граалем: Буратино забирается в кувшин из-под красного вина и узнает тайну двери, скрытой за нарисованным котелком. В сказке Л.Лагина тоже присутствуют

два сосуда — условно говоря, «добрый» и «злой». В одном оказывается

Хоттабыч, а в другом — его смертоносный братец, полетевший на Луну. Он

был найден на северном архипелаге, названном в честь Франца-Иосифа —

предпоследнего императора из династии Габсбургов. Об этой династии

напоминают слова Воробьянинова про «регалии» мадам Петуховой и

доставшийся Бендеру орден Золотого Руна: регалии этого ордена хранятся в

императорском дворце Хофбург, в «Сокровищнице Габсбургов» — по

соседству с витриной, в которой выставлено Святое Копье.

…Очень немногие люди могут указать момент, определивший всю их

дальнейшую жизнь. Гитлер стал Гитлером в Хофбурге, в 1909 году:

"Группа остановилась точно напротив того места, где я находился, и гид

показал на старый наконечник копья. Вначале я не обращал внимания на то, что рассказывал гид, считая присутствие рядом со мной этой группы всего

лишь вторжением в интимное течение моих мрачных мыслей. Вот тогда-то я и

услыхал слова, которые вскоре изменили мою жизнь: «С этим копьем связана

легенда, согласно которой тот, кто объявит его своим и откроет его тайну, возьмет судьбу мира в свои руки…».

Судьбу мира решила христианская реликвия — Святое Копье. «В ту же

секунду я понял, что наступил знаменательный момент в моей жизни, —

говорил впоследствии Гитлер. — Однако я не понимал, как этот чисто

христианский символ мог вызвать у меня столь сильное волнение. Долгие

минуты я стоял, рассматривая копье, совершенно забыв обо всем, что

происходило вокруг. Казалось, что копье хранит какую-то тайну, от меня

ускользавшую, однако мною владело такое чувство, будто я знаю о ней

инстинктивно, не в состоянии проанализировать ее смысл в своем сознании.

Копье было чем-то вроде магического носителя откровения: оно открыло

такие прозрения в идеальный мир, что человеческое воображение казалось

более реальным, чем реальный материальный мир. Это было, как если бы я

столетия тому назад уже держал это копье в руках, и оно дало мне все свое