Анатолий Радов - На поверхности (Сборник рассказов) [СИ]

— А-то ты был за теми лесами, — с насмешкой говорит Глоб не оборачиваясь и продолжая всматриваться.

— Старшие говорят. Да и отец мой видел, — отвечаю я. — Он на сходе рассказывал.

— Да ну тебя, — ругается Глоб и поднимается на ноги. — Что, поверим этому умнику? — спрашивает он у Зака и Танги.

— Я тоже видел развалину, — говорит Танга и бросает на меня косой взгляд.

Он не видел, тут же понимаю я по этому скользнувшему взгляду, но жажда приключений заставляет его поддержать меня. Он вообще любитель всего нового, этот невысокий, сбитый парнишка с доверительным голосом, а Заку, как я вижу, на всё уже глубоко наплевать. Он молча поднимается, проводит ладонью по широкому уставшему лицу, готовый идти хоть за чёрные леса, лишь бы снова не тратить себя впустую на долгие споры с командиром. И я его понимаю. Тратиться нужно только на то, чтобы уничтожать водеров, этих мерзких тварей, а всё остальное — ненужная ерунда.

Я соскакиваю с сухого бревна и вынимаю из-за опоясанной поверх тепловика верёвки сверкающее оружие. Таких в нашем селении всего один раз десять и ещё четыре. Все они достались нам от наших предков, пришедших в новые владения из-за чёрных лесов. Из уст в уста в селении передаётся легенда о них, которая является историей всего нашего народа. Из легенды следует, что вышли наши предки из глубоких пещер, в которых такой штуки, из чего сделано сверкающее оружие, было валом. И развалин там тоже было валом, но жить в тех местах стало почему-то нельзя и они двинулись в путь в поисках новых владений. Произошло это полдесятка поколений назад, или по-другому — десять по десять кругов времени и ещё семь по десять. Давно. Очень давно. Подумаешь иногда о том, сколько этого самого времени прошло с тех пор, аж кожа дыбом поднимается.

Отрезав уши убитых водеров и собрав стрелы, я возвращаюсь к отряду. Зак, позёвывая, принимается нанизывать трофеи на тонкую верёвку, Танга с Глобом выбирают свои стрелы из охапки в моей руке, и наконец, мы выдвигаемся в сторону тумана.

— Ну смотри, умник, — говорит наш командир. — Если там не будет развалины я тебе в лоб заеду.

— Да говорят же тебе, — снова вступается Танга, — Я тоже видел.

— Защитничек, — ухмыляется Глоб и ускоряет шаг, что поневоле приходится делать и нам, чтобы не растягиваться по над дорогой серого льда, предоставляя водерам лёгкую добычу. Что-что, а рассекать наши порядки они умеют, бросаясь клином в самую середину. Это их единственный шанс одержать победу, разделить, снизить плотность стрел, добить по одному.

Облачко тумана медленно движется влево, и Танга мягко поправляет Глоба, который по-дурацки подварачивает в сторону движения этой серой кочующей пелены. Глоб недовольно скидывает руку Танги со своего плеча.

— Я знаю, как правильно идти, — бурчит он, а Танга подмигивает мне, и улыбаясь, кивает на нашего вожака.

Я только пожимаю плечами. Глоба я знаю с самого своего появления на этот свет, как впрочем и всех остальных. Да и вообще всех из нашего селения. При рождении нового детёныша у нас принято называть ему имена всех, кто уже живёт, а я младше ребят из нашего отряда на один круг времени, так что мне, только что родившемуся и кричащему от боли и холода, без сомнения представили этих отчаянных придурков в числе прочих.

— Вон она! — вдруг гулко вскрикивает Зак, и мы вчетвером резко останавливаемся. Наши взгляды замирают на огромной развалине, как минимум, в десять наших ростов. Выглядит развалина точь-в-точь, как и рассказывают о ней старшие. Хотя, они сами их не видели, и рассказы эти только повторение того, что говорили им их старшие, но никто из слушавших ни разу не усомнился в правдивости слов рассказчиков. А у меня сомневаться поводов и подавно нет. Мой отец — Арс Игн — лично ходил за чёрные леса и потом рассказывал обо всём, что видел там, на общем сходе. Правда, к этому наши отнеслись, мягко говоря, без особого доверия, но я знаю что отец не врал. Я научился различать по его глазам, когда он врёт, а когда нет, и в тот раз они были очень правдивыми.

Но за моим отцом в поселении давно тянется слава несерьёзного земула, из-за того, что он немного знает и продолжает изучать мёртвый язык, и из-за того, что иногда придумывает какие-то нелепые истории и рассказывает их всем в поселении. Вот поэтому Глоб и зовёт меня умником. Как говорится — досталось мне всё это по-наследству, от отца к сэну.

— Здоровая, — выдыхает Танга и слышно, как он возбуждённо и неестественно громко сглатывает слюну.

У развалины три ряда дыр, правый бок слегка обрушен, а по всему периметру торчат какие-то коричневые тонкие палки. Преодолев зачарованность, мы начинаем медленно приближаться к ней, не забывая бросать взгляды в сторону дороги серого льда. Там обитают водеры, твари, которые умеют быстро сокращать расстояния, случись прозевать их появление.

— Должна быть большая дыра, — говорю я. — В неё нужно входить.

— Знаю, — бурчит в ответ Глоб. — Только где она? Что скажешь, умник?

— Нужно обойти развалину вокруг, — говорю я.

Но обходить полностью не приходится, зайдя за первый же угол мы видим её. Большая дыра, о которых рассказывали старшие, и о которой с жаром говорил мой отец на сходе.

Большая дыра находится немного выше земли и нам приходится запрыгивать, чтобы забраться внутрь. Я чувствую, как напряжены ребята. Глоб с Заком держат перед собой стрельбаки с натянутыми жилами, а мы с Тангой прислушиваемся. Кто его знает, может водеры тоже умеют проникать в развалины? Хотя, куда этим глупым тварям.

— Слышите что-нибудь? — шёпотом спрашивает Глоб, оборачиваясь.

Я мотаю головой. Слух в нашем думе у всех хороший, даже лучше чем в думе у Танги, поэтому командир спрашивает у меня. Я бросаю взгляд на Тангу. Тот не в обиде, хотя обычно между нашими думами частенько возникают споры — кто лучше слышит. Но сейчас не до этих глупостей. Все напряжены до предела.

Развалина оказывается внутри имеет много больших дыр и за каждой дырой новое пространство, огороженное крепкими стенами. Мы осматриваем шесть пространств. В шестом замечаем странное сооружение ведущее вверх, но проход завален крепкими кусками, скорее всего, обвалившихся ограждений.

— А что если там наверху водеры? — спрашивает шёпотом у всех нас Глоб и стирает пот со лба.

— Да ну, — так же шёпотом отвечает Танга. — Они, наверное, и внутрь развалины зайти не могут. Откуда им знать, что в неё нужно входить через большую дыру?

— Это точно, — подтверждает Зак.

— А ты что думаешь, умник? — спрашивает Глоб у меня, и от удивления мои глаза округляются. Никогда ещё Глоб не спрашивал у меня с таким серьёзным выражением лица. Никогда и ни о чём. И где же твоя вечная ухмылка, здоровяк? А? Что, страшновато стало?