Жерар Клейн - Планета с семью масками

- Каждая маска - воплощение просьбы, - сказал голос. - Пурпурная маска просит одиночества и мира. Смарагдовая маска жаждет знаний. Золотая маска требует любви. А жемчужная маска...

Голос четко артикулировал слова, словно читал лекцию маленькому ребенку. Стелло воистину был маленьким ребенком.

- Молчи! - воскликнул Стелло, полный страха.

Ему показалось, что он понял, но может ли он убежать от своей маски? Была ли возможность бегства и какое-нибудь убежище, в которое он сможет отвести эту тень, снять с нее маску и увидеть ее настоящее лицо?

- Сними ее, - прошептал голос, - сними ее, пока еще можно!

Как мне ей объяснить?

Стелло поколебался, потом до него дошло глубокое напряжение и неподдельное сочувствие этого голоса.

Луны висели в небе, и хрупкие башни дворцов мерцали в свете огней.

Они подошли к одному из фонтанов, которыми была украшена площадь. Неожиданно из него поднялось водяное растение. Пульсируя, словно сердце, оно вдруг взорвалось, как погасшая раньше времени звезда.

- Какое странное и древнее проклятие, - сказал голос. - Сними свою маску, сними свою маску.

Он покачал головой. Ему показалось, что жемчужная луна невероятно увеличилась и потянулась к нему тонкими жаждущими губами, которые хотели схватить и проглотить его.

Он оглянулся и беспомощно побелил по улице покинутого города, бледный луч догнал его. Он посмотрел на небо и увидел неподвижное созвездие.

Жуткое спокойствие захлестнуло его. Накидка сбоку от него раскачивалась взад-вперед.

- Нет, - сказал голос, - нет, - и по ноткам отчаяния он понял, что этот голос может принадлежать только женщине.

Охваченный видом водяных капель, отражающих краски семи лун, шелестом бархата и треском разрываемом шелка, он закрыл глаза и почувствовал, как материя накидки скользит во его щеке. Больше уже он ничего не чувствовал.

Очки?

Что-то легло на его лицо.

- Это должно быть, - заботливо сказал голос. - Это должно быть!

Руки нежно скользнули по его лицу, словно что-то ища. Внезапно он вскрикнул; что-то отделилось от него, скользнуло над его щеками, носом, лбом и глазами и упало с сухим шорохом, словно шаги по древней пыли. И он почувствовал на своем лице свежесть ночи.

Фонтан изливался в бассейн. На его краю, в спокойной воде, он мог бы увидеть свое отражение.

Но он не осмелился открыть глаза.