Михаил Кликин - Ни слова о магах

– Отвертка есть у вас?

– Откуда, сынок?

– Ножик какой-нибудь подходящий.

– Сейчас. – Варвара Ивановна принесла с кухни свой единственный нож с истонченным лезвием. – Вот.

– Пойдет. – Стас вывернул шурупы, снял заднюю панель, рукой собрал густые пыльные тенета с высохшими скелетиками пауков. Спросил:

– Розетка-то где?

– А вот, под столом, на стене.

Он воткнул вилку в розетку – тишина.

– Может, у вас провода перерезали?

– У соседей работает.

Стас послюнявил пальцы и коснулся контактов первичной обмотки трансформатора. Напряжение было. Он, выключив трансформатор из схемы, накоротко перемкнул контакты.

– “… Московское время семь часов…” – громко, чуть хрипя сказало радио.

– Ой! – всплеснула руками Варвара Ивановна. – Заговорило!

– В трансформаторе обрыв, – сказал Стас. Он, аккуратно оторвав припаянные проводки, зачистил их и примотал так, чтобы сигнал через переменный резистор шел прямо на динамик, минуя испорченный трансформатор. – Теперь все отлично. Даже громкость работает, – он продемонстрировал. – Но на полную мощность лучше не включать.

– Не буду, – с готовностью согласилась Варвара Ивановна, – Спасибо тебе, Стасик! Руки твои золотые! Хорошо-то как! А то ведь мне совсем дико – без радио, без телевизора. Все теперь не так скучно будет. Голос человеческий в избе.

– Вам спасибо, – сказал Стас. – Накормили, приютили, а ведь я для вас совсем чужой.

– Полно! – хозяйка отмахнулась. – Кто к нам заглядывает, порой милей родного… Хотя рубаха-то у тебя страшная.

Стас улыбнулся. “Страшная” футболка висела на спинке стула – острые буквы AC/DC пронзали глазницы черепа, бушующее адское пламя рвалось из оскаленной пасти кровь стекала с хищных клыков, капала на скрещенные электрогитары, по струнам которых вились вспышки электрических разрядов.

– Грешно такое на себе носить. – Варвара Ивановна покачала головой. – Ну да Бог тебе судья, а я вижу – человек ты хороший. Куда идешь, не спрашиваю, но пусть в дороге твоей все будет гладко.

Стас натянул футболку, надел кожанку, подхватил рюкзак, положил на место свой радиоприемник.

– Пора мне.

– Возьми с собой блинков-то. Я себе еще напеку, тесто осталось. И сыр возьми, что вчера не доели. Это тебе вместо платы, за радио.

– Спасибо. – Стас не стал отказываться, запас карман не тянет, сложил все в полиэтиленовый пакет, убрал в рюкзак. – Спасибо большое, Варвара Ивановна. Возвращаться буду, обязательно к вам зайду. – Он взялся за гитарный футляр.

– Не загадывай, – отозвалась хозяйка. Она проводила его, провела через темные сени, вывела на крыльцо. Махнула рукой вслед:

– Будь осторожней, лешак у нас здесь ходит. Не зли его, в лесу не шуми, деревья не порти.

– Хорошо! – Стас сбежал по ступеням, на ходу обернулся, кивнул.

Варвара Ивановна стояла на крыльце, босая, простоволосая, взволнованная. Стас видел, как в уголках ее глаз блестят росинки слез. Он поднял руку, сжал кулак:

– Счастливо оставаться! – развернулся и торопливо пошел по выкошенной лужайке мимо покосившихся заброшенных изб к лесу. Он не любил долгих прощаний.

Перед тем как войти в лес, он обернулся.

Варвара Ивановна все стояла на ступенях. Встрепанная Малка носилась кругами у заднего двора, облаивала копошащихся кур. Чуть в стороне вышагивал гордо самодовольный петух, грозно поглядывая в сторону бестолковой собачонки.

Деревенские дома жалобно смотрели на уходящего гостя, и в стеклах окон пламенели отсветы багряной зари.

Лес дышал.

Трепетали чуткие осины, вздыхали под порывами налетающего ветерка березы, кряжистые дубы перешептывались с небом сотней голосов. Поскрипывали, кряхтели скрестившиеся подгнившие стволы. Сухо шуршали отмершие косицы хмеля.

Где-то совсем рядом выстукивал звонкую дробь дятел. Подальше две кукушки завели неспешную перекличку. Сороки, завили приближающегося человека, заполошно трещали, скакали следом за ним по ветвям деревьев, оповещая весь лес о приходе чужака.

И только редкие мрачные ельники сурово молчали. Почву здесь покрывал толстый слой осыпавшейся сухой хвои, гасивший любой звук, идущий понизу. Широкие зеленые лапы, поросшие у стволов лишайником, отлавливали звуки, идущие сверху. Тесно сомкнувшиеся замшелые стволы не пропускали безжизненные отголоски, чудом прорвавшиеся сквозь плотную оборону. Даже свет не мог пробиться к корням, к земле, и потому здесь почти ничего не росло – только мхи, бледные грибы и наплывы лишайника.

Ельники Стас старался обходить стороной. Не по душе ему было их могильное молчание.

Полтора часа он пробирался на северо-восток, ориентируясь по все поднимающемуся солнцу, многочисленным муравейникам и встречающимся иногда квартальным столбам.

Что он надеялся увидеть в Зоне?

Он сам не знал.

Зачем он шел туда?

Просто потому, что идти всегда надо куда-то, ради чего-то. Бессмысленно блуждать бесцельно, глупо идти лишь ради того, чтобы просто идти. Всегда надо стремиться к некой цели. А почему Зона не может быть такой целью?

Тем более что втайне он наделся разгадать ее загадку.

Он надеялся увидеть что-то такое, что сможет объяснить все истории, слышанные им раньше. Истории про странные видения и необычные звуки, рассказы о диковинных следах и таинственных фигурах, приходящих из ночи.

А быть может, ему удастся найти кого-то из пропавших людей? Или…

Или самому пропасть?

“И не задерживайся там. Хоть и не верю я во все эти сказки, но…”

“Нет дыма без огня”, – сказал водитель Саня.

Стоит человеку оказаться одному в глухом лесу, и он начинает верить во все эти сказки. И, более того, он сам начинает их выдумывать.

А уж когда приходит ночь…

Оборотни и мертвецы-кровососы, восставшие из могил. Снежный человек и злобные инопланетные пришельцы, сошедшие с летающих тарелок. Сказки прошлого и сказки настоящего. Что между ними общего?

Страх!

Первобытное чувство – единственное, по-настоящему волнующее кровь.

Не любовь, не ненависть… Страх!

Только ради него люди карабкаются на отвесные скалы, совершают затяжные прыжки и погружаются в бездонную пучину.

Ради него забившиеся под одеяло дети рассказывают друг другу жуткие ночные истории.

Страх смерти и страх неизвестного – два родственных вида страха.

Глупцы надеются перебороть свой страх и стать сильней.

Да, можно привыкнуть к смерти, можно научиться не бояться ее. Но неизвестное всегда будет пугать.

Страх живет в каждом. Он только ждет подходящего момента, чтобы вскипеть в крови и полностью подчинить себе человека.

Страх нельзя победить.

Но можно научиться жить со своим страхом…

“Не за этим ли я иду? – подумал Стас. – Наверное, нет. Просто мне любопытно…”