Эдмонд Гамильтон - Компьютер по имени Джо (Сборник)

„Здесь можно спрягаться“, — подумал я.

Но как я ошибся! Все небольшое пространство внутри заполнили четвероногие звери, правда, совсем не похожие на тех, с которыми я уже встречался день назад. Они были меньше ростом и без рогов, но такие же примитивные А вокруг них ярусами до самого верху сидели люди.

Я едва успел взглянуть на все это, потому что звери тут же увидели меня. Что тут началось! С воем и ревом они кинулись во все стороны, а люди в ужасе закричали и повскакивали с мест.

Я уже точно не помню, что было дальше, но, несмотря на панику и сумятицу, мне все же удалось отыскать Тома. Он заводил машину и сначала испугался, когда увидел меня, а потом все же передумал и успокоился.

— Полезай, быстро! — рявкнул он. — Нам надо убраться отсюда, пока не поздно.

Хотя я сам мог передвигаться куда быстрее, чем эта дурацкая машина, я все же решил не уходить от Тома. Все же лучше, чем самому бродить по незнакомым местам.

С какой тоской я смотрел в этот вечер на далекую красную звезду!

Там был мир, который так знаком мне и понятен, а здесь царили хаос, неразбериха, всеобщее безумие.

Вместе со мной в машине сидели еще трое приятелей Тома, он прихватил их по дороге. Том вел машину. Я выключил улавливающие устройства, чтобы мысли этих людей мне не мешали, и погрузился в раздумья, вспоминая события этого дня.

Как только Том убедился, что мы вне опасности и нас никто не преследует, он сказал:

— По этому поводу не мешает выпить.

Он остановился у края твердой полосы, по которой мы ехали, у каких-то пещер. Весь остаток дня он таскал меня через глазеющую толпу из одной пещеры в другую, где люди держали в руках стаканы с цветной жидкостью. Это, наверное, была какая-то особая жидкость, ибо, как я заметил, люди здесь не очень-то дорожили водой. Чем больше Том меня показывал, тем больше он верил в то, что сам меня создал.

К вечеру, когда садилось солнце, с Томом что-то произошло. Он все больше тяжелел и валился на меня, а его слова и мысли становилось все труднее понимать.

— А ну, кого подвезти, кому с нами по пути? — все выкрикивал он.

Вот таким образом и попали к нам в машину трое попутчиков. Наша машина тоже вела себя странно. Утром она катила прямо, а теперь ее болтало и заносило, и казалось, что она вот-вот совсем съедет с твердой полосы и покатит куда глаза глядят. Каждый раз, когда ее относило в сторону, все четверо прекращали монотонный вой и начинали оглушительно и бессмысленно хохотать.

Как раз когда я пытался разобраться во всем этом безумии, произошла катастрофа.

Впереди показалась машина. По огням было видно, что она едет нам навстречу. И странное дело, вместо того чтобы объехать друг друга, как это сделали бы всякие разумные машины, две грохочущие, неуклюжие массы изо всей силы врезались одна в другую. Подлинно безумная планета!

Раздался треск, чужую машину отбросило в сторону, она ударилась о дерево у края твердой полосы и загорелась.

В нашей машине все четверо моих попутчиков остались невредимы, но плохо понимали, что произошло.

— Неплохой костер, — сказал один из них, выбираясь наконец из нашей изрядно помятой машины. — Здорово полыхает! Интересно, есть там кто внутри?

Нетвердо ступая, они направились к горящей машине, а я, забытый всеми, остался и ждал, что будет дальше. На этой нелепой планете всего можно было ожидать.

— Гляди-ка, барышня! — удивленно воскликнул тот, кто первым подошел к машине.

— Пожалуй, ты прав, — важно подтвердил другой, еле ворочая языком, но пытаясь сохранить достоинство.

Затем я услышал жалобный женский голос:

— Что же мне делать? Как я доберусь домой?

— Ниш-шего, — успокаивающе прошепелявил Том. — Нишего, поедешь со мной. Я шлавный малый, сама увидишь…

Я вдруг услышал шум борьбы.

— Нет, нет, красотка, сбежать тебе не удастся… С нами тебе будет безопасней, чем одной бродить ночью.

Девушка попробовала было закричать, но чья-то рука зажала ей рот. Тут я не выдержал и посмотрел в их сторону. Девушку я узнал сразу, это была та самая, чью машину я чинил. В ее мыслях я прочел неподдельный ужас.

В одно мгновение я был возле них. Трое попутчиков в испуге отступили, но не Том. Он-то знал, что меня бояться нечего и я слушаюсь его. Он решил показать свою власть надо мной и поднял ногу в тяжелом башмаке, видимо, в случае чего, готовый ударить по линзам. Но человек неуклюж и медлителен. Прежде чем он успел прицелиться, я уже схватил его за ногу и отшвырнул в сторону. Но теперь на меня полезли его приятели. Не раздумывая, я схватил девушку и скрылся в темноте.

Вначале я опять удивил и напугал ее, хотя она могла бы уже доверять мне после нашей первой встречи. Осторожно пристроив ее поудобней на крышке моего корпуса и придерживая ее передними рычагами, я пустился в путь, следуя направлению, которое она бессознательно указывала мне в своих мыслях. Она пострадала в катастрофе, и из ее правой руки сочилась кровь.

Я двигался с максимальной скоростью, какую мне позволяли мои восемь конечностей. Я опасался, что из-за потери крови мысли ее начнут путаться и я не успею узнать, куда мне двигаться. Так и получилось. Вскоре посылаемые ею импульсы стали ослабевать и, наконец, прекратились совсем. Но она так неустанно до этого думала о доме, мысленно видела дорогу к нему, что этого мне было достаточно.

Наконец я стоял перед заветной дверью. Я толкнул ее, и она открылась. На пороге стоял ее отец, и я протянул ему обессилевшую от потери крови девушку.

— Джоан!.. — только и смог выговорить он. Однако его, казалось, ничуть не удивила встреча со мной — первым инопланетянином, которого он видел. Лишь когда, после перевязки, его дочь пришла в себя, он взглянул в мою сторону…

Мне остается добавить совсем немного. Они были добры ко мне, эти двое людей. Они старались понять меня, хотя им это было нелегко. Профессор даже попытался заглянуть внутрь моего устройства. Я позволил ему это, ибо доверял его знаниям, но он ничего не понял. Я видел, как он пытается сравнивать меня со всеми известными ему электронными устройствами, но все они, как я понял, были слишком несовершенны для этого…

Как и все на этой планете. Здесь не могли даже понять, из какого сплава изготовлен мой корпус. Для них я не более, чем диковина, я выше их понимания…

Они не прочь понять меня, я читаю это в их мыслях. Им очень бы хотелось самим построить такой механизм, и, возможно, со временем они сделают это. Со временем у них тоже будут такие машины… Но сейчас я ничем не могу им помочь, да и зачем?.. Слишком трудно умной машине в их безалаберном мире…»

Профессор перевернул последнюю страницу и поднял глаза.

— Итак, он сам растворил себя в кислотах, которые отыскал в моей лаборатории.