Михаил Ахманов - Первый после бога

– Они разные, – произнес Мартин, прервав размышления капитана. – То есть я хочу сказать, что есть араваки и есть те, кто выглядит иначе.

– Что удивительного, сэр? – буркнул Айрленд. – Уж я-то повидал индейцев на своем веку! В Вирджинии, Новой Испании и Юкатане всяких племен, что блох на собаке, и различны они видом, речью и обычаем. Есть такие уроды, что не приведи господь! А есть пригожие, и девки у них…

Капитан прочистил горло. Парусный мастер стушевался и замолк.

– Насчет девиц все помнят? Ни у кого не чешется в штанах?

– Что нам их девки, сэр, – степенно молвил Палмер Джонс. – А вот с хрюшками ихними я бы пообщался! Страсть как хочется свежатинки!

– Надеюсь, наши дары не останутся без ответа, – усмехнулся капитан. – Если будет свинья, ты, Палмер, ее понесешь.

– Только не слопай по дороге, – добавил Пим. – Я тоже не откажусь от свининки.

Они болтали и пересмеивались в некотором напряжении, помня о лучниках и нацеленных в спину стрелах. Если не считать ножей, оружия не было ни у кого. Так приказал капитан, пообещав, что все вернутся целыми и невредимыми. Они верили своему капитану.

Возвратился воин с ягуаром на груди и знаком приказал следовать за ним. Моряки зашагали по запутанным тропкам между жилищами и загонами; взрослые обитатели деревни с изумлением смотрели им вслед, дети с визгом разбегались. Должно быть, у белых бородатых людей, закутанных в странные одежды, была в этих краях дурная слава.

– Мы, как хорьки в курятнике… – пробормотал Мартин.

– Не переживайте, сэр, – откликнулся Айрленд. – Клянусь Господом, бусы и сережки поправят дело!

В центре селения была овальная утоптанная площадка со следами кострищ. По ее краю полукругом стояли несколько хижин и большой навес на резных столбах с изображениями каких-то фантастических животных. Пол из грубых досок – или, точнее, помост, приподнятый на половину ярда – был устлан циновками и яркими шерстяными коврами; красные, оранжевые и коричневые полосы и узоры чередовались на них в строгом, освященном традицией порядке. Навес, открытый с трех сторон, с четвертой имел плетенную из лозы стену, на которой были развешаны копья, гарпуны, луки, набитые стрелами колчаны, ножи и дубинки со вставленными в утолщение каменными или костяными остриями. В этом первобытном арсенале Шелтон с удивлением разглядел обломок шпаги и два старинных испанских мушкета – правда, ржавых и без запальных кремней.

Вождь, обнаженный до пояса, расположился, скрестив ноги, на невысоком табурете, и такой же был приготовлен для Шелтона. Устроившись на нем, капитан склонил голову и, глядя в суровое непроницаемое лицо Кондора, произнес:

– С твоего позволения, вождь, мы устроили лагерь у соленой воды, где стоит мой корабль. Теперь, когда у нас есть жилища и защита от ветра и дождя, я пришел в твой дом с дарами. Прими их в знак моего уважения.

Что-то промелькнуло в глазах индейца – усмешка?.. намек на веселье?.. Как бы стирая его, Кондор провел по щекам широкими ладонями и молвил:

– Вижу, Шел-та, Пришедший с Моря, ты уже гораздо лучше знаешь речь испанцев. Сейчас я слышу голос мужчины, а прежде ты говорил, как дитя, не ведающее многих слов. Или то была хитрость?

– Хитрость, – подтвердил Шелтон. – Думаю, твой шаман сказал тебе о ее причинах.

– Шаман?.. – Вождь на секунду задумался. – А, Уильяк Уму! Его ты назвал шаманом! Нет, он не из тех, кто бьет в бубен и прыгает у костра! Он просто мудрый человек – разум его быстр, как прыжок ягуара, а потому к его советам стоит прислушаться. И он утверждает, что у тебя, Шел-та, Пришедший с Моря, один язык, не знающий лжи. – Кондор вдруг усмехнулся. – Конечно, когда ты не хитришь!

Две юные девушки принесли большой глиняный кувшин и деревянные чаши. Напиток – вероятно, местное пиво – был кисловатым, с резким запахом, и содержал немного алкоголя. Одна из девиц, не удержавшись, потрогала светлые волосы Мартина и прыснула в кулачок.

– Акату и Асана, мои глупые дочери, еще не подарившие мне внуков, – сказал вождь. – Только и умеют смеяться и разливать кашири. А это, – Кондор повернулся к человеку с мордой ягуара на груди, молча сидевшему за его спиной, – это Оропана, один из тех, кто ведет в бой моих воинов. У него твердое сердце и сильная рука.

– Я рад, что встретил его, – произнес Шелтон и назвал имена своих спутников. Впрочем, Мартин Кинг тут же сделался Кину, Чьи Волосы из Облака, а Берт Айрленд – Ара-сибо Нож в Крови. По своим прошлым контактам с индейцами Шелтон знал этот обычай давать прозвища, иногда удивительно точные и меткие. Каким-то образом Кондор распознал в Айрленде воина, лишившего жизни многих врагов, а потому наградил почетным именем.

Пришло время для подарков. Самым ценным считались изделия из металла, и Шелтон не поскупился: большой котел, три котелка поменьше, полдюжины топоров и двадцать ножей. К этому были добавлены пара рулонов пестрой ткани, латунные браслеты, ожерелья и серьги из цветного стекла, а также особый дар для вождя – тяжелый тесак в ножнах и перевязь, расшитая серебряной нитью. При виде этого оружия глаза Кондора сверкнули, он обнажил лезвие, проверил его остроту и довольно кивнул. Потом вместе с Оропаной принялся разглядывать топоры и ножи, постукивая их друг о друга и прислушиваясь к звону стали.

– Ножи лучше испанских и длиннее на два пальца, – одобрительно произнес он. – Хорошие клинки! Их делают там, где ты живешь?

– Нет, вождь. Мой предок переселился с большого острова за океаном на остров поменьше, что лежит в теплом море за этим материком. – Шелтон показал на восток. – Теперь мы живем там, а ножи и топоры делают на нашей старой родине. И они в самом деле лучше испанских.

– Ты щедр, – молвил Кондор, оглядывая разложенные перед ним богатства. – Чего ты хочешь за эти дары?

– Ничего. Мы отдаем их тебе в знак уважения и дружбы и еще за то, что ты позволил мне и моим людям жить на твоей земле, пока море не станет спокойнее. Но нам нужна пища, плоды, маис, мясо, рыба и напиток, который ты назвал кашири. Я готов платить за это. У нас есть украшения, ткани, одеяла, железные инструменты и много других полезных вещей. Хочешь ли ты их получить?

Некоторое время вождь размышлял и обменивался с Оротаной короткими фразами. Затем повернулся к стене с висевшим на ней оружием, вытянул руку к неисправным мушкетам и, прищурившись, сказал:

– Гром-палки ты тоже готов обменять на плоды и мясо?

– Твои воины умеют стрелять из этого оружия?

– Да. Некоторые.

Шелтон удивленно приподнял бровь. Кинг за его спиной с сомнением хмыкнул.

– Тогда ты знаешь, что мушкет бесполезен без пуль и пороха.

– Знаю, – подтвердил вождь. – Знаю и дам много мяса, рыбы и маниоки за боевой припас. Три свиньи за бочонок пороха величиной с этот кувшин. – Он поглядел на сосуд с кашири и заметил: – А почему мы не пьем? Это виноваты мои ленивые дочери! Загляделись на тебя, Шел-та, Пришедший с Моря, и на Кину, Чьи Волосы из Облака! Совсем забыли, что гостей нужно угощать!