Терри Биссон - Дорогое аббатство

— Именно эту часть человеческой натуры АРД понимает лучше всего, — ответил Амаду, который, оказывается, тоже прислушивался к разговору. — Сам я рыбак, но другим больше нравится охота. Думаю, что это заложено у нас в генах.

— У меня нет генов, — сказал РВР, — но я предпочитаю быть с тобой, когда ты охотишься. Только во время охоты АРД бывает тобой довольна.

— А как же убитые животные? — спросил Ли. — Разве им нравится, что их убивают?

— Ничто живое не любит, когда его убивают, — ответил РВР. — Но все живое должно умирать.

— И ты тоже? — спросил Коул.

— Я не думаю об этом, — ответил РВР. — Я не думаю о том, о чем я не думаю. Но вот охота — мне нравится думать об охоте. Погоня, выстрел, добыча. Только во время охоты мы все объединяемся: и АРД, и я, и люди.

Коул вдруг понял, что с точки зрения РВР все они, все человечество — одно существо. Он обиделся, но лишь слегка.

Солнце садилось за синие холмы на окраине города, который был таким тихим, что и городом-то его трудно было назвать (по мнению Коула). Девочки остались в центре под открытым небом, где проводилась какая-то вечеринка. В сонном городе любили устраивать вечеринки, наряжаться, хорошо поесть и получать от жизни максимум удовольствия.

— А почему бы и нет? — спросил у Коула Ли. Они медленно шли следом за Амаду. — Почему бы и нет, они ведь пережили технологический взрыв, который начался в тысяча пятисотом году, а я был уверен, что человечество не переживет его. Почему бы им теперь не расслабиться и не посвятить свою жизнь удовольствиям?

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — ответил Коул.

— Но я китаец, — сказал Ли. — Мы знаем цену терпению и времени, и знаем, как медленно происходят любые перемены. Не забывай, что у нас стабильное общество, которое существует в два-три раза дольше вашей Римской империи. Вы, европейцы, признаете лишь перемены. Нестабильность.

— Наша Римская империя? — переспросил Коул. — Но я не европеец!

— Нет, европеец.

Они подошли к ларьку, в котором продавались дары моря, и полакомились устрицами — их подавали прямо на половинке раковины. Амаду расплатился, мигнув глазом. Счета помечались с помощью кода сетчатки глаз, и поступал в экономическую базу данных РВР. Ли и Коул поделили блюдо на двоих, а потом запили его ледяным пивом из бутылок. Пиво охлаждалось, стоило открыть бутылку. Коул уже подумывал, не заказать ли еще пива, когда услышал долгожданный звук.

Бип-бип.

Ли показал ему на курсор — тот замигал.

Они поймали пустую машину и направились через город к планеру. Машина сама знала дорогу, хотя сюда они приехали совсем по другой.

Амаду ехал сзади, он с трудом сдерживал зевоту. Такой обходительный, но видно, что он устал, скучает и рад тому, что они улетают.

— Попрощайтесь за нас с девочками, — сказал Коул. Потом забрался в планер и почувствовал, как рука Ли, еще холодная после пива, сжала его собственную руку.

Ли нажал на кнопку «ВОЗВРАТ», снова запищали мыши… и по мертвой тишине Коул догадался, что они далеко, далеко, далеко от дома.

В этом временном промежутке Коул впервые почувствовал себя полностью дезориентированным — не потому, что оказался в будущем, спустя миллион лет после собственной смерти, а потому, что весил в шесть раз меньше обычного. Фунты оказались важнее лет.

Впервые он чувствовал себя действительно странно. Хотя и понял сразу, где они оказались. Через прозрачный купол он смотрел на голубую планету, которая висела на пепельно-сером горизонте и казалась такой близкой, словно до нее можно дотянуться рукой.

Он был на Луне.

— У-у-ух, — тихо сказал он. — На такое я не подписывался.

— Я тоже, — ответил Ли. — Но вот мы здесь. — Коул с облегчением заметил, что их переводчик, РВР, все еще с ними — вот он висит около уха Ли и около его уха тоже.

Они с Ли одновременно поднялись, держась за руки. Они так мало весили, что казалось, будто кто-то их поддерживает, помогает. Они находились в какой-то оранжерее, которая освещалась яркими полосками света на полу и еще голубовато-белой Землей.

— Эй! — крикнул Ли. — Кто-нибудь тут есть?

— Да, конечно, — ответил РВР. Его отрывистый шепот прямо над ухом успокоил Коула. — Она уже здесь. Обернитесь.

Помещение было длинным и узким, кругом стояли растения с крупными листьями. Они услышали высокий поющий звук. Коул обернулся: по длинному проходу между двумя рядами растений к ним приближалась седая женщина в инвалидной коляске. В колесах были невидимые спицы, которые и издавали поющий звук.

— Доктор Ли, доктор Коул, вот вы и прибыли, — сказала женщина. — Хотите кофе? Мы тут выращиваем лучшие сорта.

«Мы» было явным преувеличением, потому что женщина оказалась единственной представительницей человечества на Луне. Звали ее Зуи Зуисдоттер, а волосы у нее были вовсе не седые, а светло-желтые. Одета она была в мягкий спортивный костюм светло-кремового цвета, похожий на детскую пижаму. На вид ей было не больше шестидесяти. Кофе оказался превосходным, почти таким же замечательным, как вино в Париже и пиво в Бахии. Лунная станция Лоренс была основана триста семьдесят тысяч лет тому назад. Почти всю вторую половину срока она была в запустении, но потом Старики попросили восстановить и заселить базу, потому что она попадала в траекторию полета Ли и Коула.

— Значит, вы можете рассказать нам, кто такие Старики? — спросил Ли.

Нет. Зуи и ее община лишь получили послание, как и в предыдущих случаях. Эта лунная станция являлась промежуточной базой на пути Ли и Коула туда, куда их собираются отправить дальше Старики.

Зуи находилась здесь уже целый год, она ждала именно их.

— Мне нравится жить в одиночестве, — сказала она. — А снижение силы тяжести в моем возрасте даже на пользу. — На самом деле ей был девяносто один год. Она попала в аварию еще на Земле, одиннадцать лет тому назад, и с тех пор не может ходить. Ее муж тогда погиб. Травмы позвоночника лечить научились, но нанотехнологии были слишком дорогостоящими и длительными. — Мне осталось жить не так уж много. Мне нравится здесь с Ровером и растениями. Я устала от людей.

Люди жили общинами по сто-сто пятьдесят человек; общины были языковые, рабочие и семейные. Но насильно людей там никто не удерживал, и Зуи ушла из своей.

Она провела Ли и Коула по оранжерее. Ли спросил, откуда берутся воздух и вода. Зуи показала на гряду остроконечных гор с белыми вершинами. Там около двухсот тысяч лет тому назад упала комета.

— Большая ошибка, — сказала Зуи. Луна оказалась легче, чем предполагали люди, и в результате столкновения сошла со своей орбиты. Теперь был нарушен ритм приливов и отливов на Земле. Лед кометы обеспечивал колонию на Луне воздухом и водой, но сама колония долго не просуществовала.