Василий Щепетнёв - Хроники Навь-Города

— Доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин, вас примет паладин Орт! — торжественно проговорил первый.

— Польщен, — отозвался Фомин.

Дверь в стене тоннеля оказалась совсем неприметной, вернее, ее и не было — опять Открывающий Ход проявил свои способности. Фомин вновь ощутил музыку сфер.

Все прошли в зал. Хороший зал. Не такой, как в Крепости, поменьше, зато отделан роскошно. Яшма, малахит, мрамор — других камней Фомин просто не узнал. Тут геолог нужен или ювелир. Оценщик.

Свет шел из плафонов в потолке. А рядом с плафонами — решетчатые орнаменты. Вентиляционные отверстия? Может быть. А в стене — дверь. Обыкновенная, правда, очень красивая дверь. Куда она вела?

Вокруг круглого стола (ох уж эти круглые столы! Ведь неудобно, неэффективно, неконструктивно! Но каждый рыцарский зал, а Фомин побывал во многих, считал это своим неизменным атрибутом) стояло двенадцать кресел. Но заняты были только три.

— Я, паладин Орт, приветствую доблестного рыцаря Кор-Фо-Мина и его спутников — поднялся дородный, видный мужчина. Нет, ни на мертвеца, ни на карлика он явно не походил. Вот и верь после этого молве!

— Взаимно, — Фомин вернул поклон. Паладин, да. Означает ли это, что рыцарь — из свиты более знатного вельможи, быть может, даже короля?

— Усаживайтесь, — паладин гостеприимно указал на кресло.

Сели напротив, трое на трое. Панночка по правую руку от Фомина, — понятно, но и Туун-Бо вовремя сообразил, что сейчас он не просто кадетишка, пусть даже четвертого года, а полномочный представитель Крепости Кор, и потому требует к себе полного уважения.

— Должен признаться, что нас мало интересуют дела э-э… живущих на поверхности, — впечатление было, что паладин вместо «живущих на поверхности» хотел употребить более острое слово, но воздержался, — во всяком случае, не относящихся, прямо или косвенно, к Навь-Городу. Но последнее время происходят события, которые отражаются на всех мирах.

— Скорее, угрожают всем мирам, — вставил сидящий по правую руку от паладина старичок с лицом младенца. Или младенец с фигурой старичка. Нет, в рассказах о гномах не все вымысел. — Я, хранитель Туг, совершенно уверен, что из измерения Зет к нам пробиваются опасные, чрезвычайно опасные для всего живого силы.

— Должен добавить, что мнение хранителя Туга разделяет большинство ученых Навь-Города, в том числе и я, доктор Гэр, — сказал третий из восседающих за столом.

Все посмотрели на Фомина. Видно, здесь положено представляться самому. Он-то голову ломал, как сказать «Панночка — вольнопрактикующая ведьма». Теперь это ее забота.

— Крепость Кор тоже пристально наблюдает за всем происходящим, — дипломатично ответил он.

— И не только наблюдает, доблестный рыцарь! Ведь именно вам удалось решить проблему Замка Т’Вер, решить довольно необычным, но чрезвычайно эффективным образом! — воодушевленно проговорил доктор Гэр.

— Я был не один, — скромно ответил Фомин. Умалять свои заслуги тоже не стоило.

— Но именно здесь, у Крепости Кор, похоже, предстоит очередная попытка прорыва. Первые ее порывы мы уже ощутили. Вы, вероятно, тоже.

— Вы, достопочтенный доктор, полагаете, что причиной тому — случившееся в Замке Т’Вер?

— Не знаю, но, согласитесь, совпадение налицо.

— У меня вопрос к достопочтенному доктору Гэру, — неожиданно для Фомина встрял кадет. — Я, Туун-Бо, член кружка Шо-Рина, хочу знать, учитывает ли достопочтенный доктор возможность того, что измерение Зет наиболее соприкасается с так называемым реальным миром в местах гиперконцентрации массы? В первую очередь это космические объекты — черные дыры, нейтронные звезды, обыкновенные светила, планеты же, в силу их относительно небольшой величины, подвержены вторжению в меньшей степени? И уж совсем маловероятно проникновение существ в поселения небесов.

— Любезный Туун-Бо, вы забываете о работе Бар-Ти-Ни. Имеет значение не просто масса, а масса, наделенная интеллектуальным полем. В этом отношении Земля намного превосходит какую-нибудь черную дыру — если верны наши космогонические представления вообще.

— В работах Бар-Ти-Ни, достопочтенный доктор, интеллектуальное поле скорее метафора, нежели строгое физическое определение.

— Дело не в полях или в отсутствии таковых, — паладин Орт не любил теоретических дискуссий. — Дело в том, может ли Крепость сама решить проблему с проникновением? Боюсь, что для отдельного, даже самого могущественного феода это является исключительно сложной задачей.

— Вы, паладин, совсем недавно сказали, что дела на поверхности вас интересуют мало.

— Не такого сорта. Для существ, если к ним применим этот термин, так вот, для существ измерения Зет нет разницы между людьми на поверхности, в теле Земли или даже Небесами. Следовательно, и мы должны объединить свои силы. Иначе обречены все — заполучив поверхность, существа измерения Зет на этом не остановятся.

— А вам не кажется, милый паладин, что пытаться остановить нечистую силу — все равно, что затыкать небо пальцем? Ученые люди могут сколько угодно говорить о существах измерения Зет, но я, обыкновенная панночка, считаю, что это — обыкновенная нечистая сила.

— Дело не в терминологии, ясновельможная панночка, — сказал Хранитель. — Дело в том, что нам делать, простите за неуклюжее выражение.

— Прощаю. А дело — что ж, дело мужское. Сражаться. Хотя можно бежать. Или покориться.

— Бежать, положим, особенно-то и некуда. Покоряться… Пример Замка Т’Вер показал, к чему это ведет, — Хранитель Туг чувствовал себя совершенно независимым от паладина. Кто ее знает, местную иерархию. Вдруг у них демократия? — Остается сражение. Но как сражаться с этим — ну, скажем, с этим явлением?

— Сражаться можно, — паладин улыбнулся Фомину. Рыцарь рыцаря видит и вблизи. — Нам бы только врага найти.

— И — на копье? — хранитель Туг даже перебарщивал в своей независимости. Возможно, главный здесь именно Хранитель? Но Фомину начало казаться, что они присутствуют на представлении. Театр марионеток разыгрывает коронную, выдержавшую тысячу представлений, пьесу, а после ухода зрителей сложит чья-то рука куклы в ящик, где и будут они лежать до следующего раза.

Только вот чья рука-то?

Или лапа?

— Чем плохо копье? Но доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин уничтожил врага не банальной пикой, саблей или пушкой, не так ли? Можем мы надеяться, что и в другой раз доблестный рыцарь прибегнет к столь же эффективному оружию?

Фомин не раздумывал.

— Надеяться-то можно, — невозмутимо протянул он, — только оружие это должно соответствовать опасности, чтобы средство было соразмерно цели.

— Разумеется, разумеется. Мы, в свою очередь, понимаем, что оно, это оружие, создается трудом великим и готовы внести свою часть в его создание, — нет, главным все-таки оказался паладин.