Алексей Корепанов - Жизнь после жизни

Медведев задумчиво смотрел в окно. Красное вечернее солнце висело над садом словно глаз космического великана, наблюдающего за жизнью земной.

- Я не говорил тебе, Ваня... Когда мы были... там... я летал в село, где жили мои предки. Небольшое такое село на Полтавщине... Отыскал дом... И забрал одну вещицу, оригинальные такие часы. Старинные, с механическим ходом, еще времен войны с фашистской Германией. И надпись на них имеется: "Григорию Медведеву от боевого друга Андрея Снопко". И дата: шестое февраля тысяча девятьсот сорок четвертого.

Медведев встал и вышел из комнаты. Вернулся и положил на стол перед напарником два предмета: две одинаковые круглые коробочки с циферблатами, закрепленные на одинаковых потертых ремешках.

- Эти я взял у отца, когда перебрался жить сюда, три года назад. Семейная реликвия. Передам детям, если будут. А вторые оставлю себе.

- Что же ты молчал? - воскликнул потрясенный Пархоменко. - Что же ты не показал зтим, комиссии этой нашей? Это же аргумент!

Медведев молча взял со стола старинные механизмы и подошел к окну. Долго глядел в прозрачные майские сумерки и наконец, не оборачиваясь, произнес:

- А я не хочу никаких аргументов. Уж лучше пусть нас с тобой считают психически нездоровыми, чем...

- Чем что, Луис? - закричал Пархоменко. - Чем что?

Медведев повернулся, скрестил руки на груди и, ссутулившись, угрюмо посмотрел на напарника.

- Ты говорил тогда, Ваня, о фигурках в чьей-то настольной игре... Думаешь, будет лучше, если каждый, если все узнают о том, что они не более, чем фигурки? Веселее будет жить от такого знания? Не-ет, дорогой Ванюша, об этом будем знать только мы с тобой. За всех...

- Понимаю, Луис, - прошептал Пархоменко.

В комнате сгущались сумерки, а в безоблачном небе уже появились первые звезды - и казалось, это чьи-то глаза непрерывно следят с небесных высот...