Венедикт Ли - Гроза над Миром

– Нет, – ответил я. – Но иногда хочется верить. Тогда я стал бы в новой жизни кем-нибудь другим.

– Вы недовольны своим нынешним положением? Смотрю на вас и думаю: сей молодой человек неужто не подозревает, насколько он велик и могуч?

Я пригляделся к собеседнице: лет примерно сорока, немного изможденное лицо с резкими чертами, голова красиво посажена на длинной шее. Решил придерживаться шутливой манеры.

– Ну, не скажите. Как тот Самсон: только его обрили, как все могущество корова языком слизнула.

– Да нет. Ваша сила не в волосах. И не в голове. Если вас оскопить, тогда вы станете точно не нужны. Она перепробовала здесь всех, и потянуло на свежатинку. Подвернулись вы, только и всего.

Дружелюбные эти слова услышали многие, и я почувствовал, как к моему лицу приливает кровь. Не хватало еще краснеть, как мальчишка. Я подцепил листик салата и медленно его прожевал, раздумывая, что ответить заразе. Не иначе – старая дева, не упускающая случая сорвать на окружающих затаенную злость.

Наполнил свой бокал и встал, приглашая ее выпить со мной.

– Наверное, вы правы. Но что это меняет?

Она тоже встала, чокнулась со мной. Теперь я увидел табличку на столе: без имени, но с титулом. Великий Магистр Норденка.

– Вы решили, что я плохо к вам настроена?

– Скорее к ней…

Мы оба посмотрели на Хозяйку, склонившуюся к Арни, усевшемуся на ступенях трона, они что-то живо обсуждали. Потом Хозяйка встала, легко опершись о крутое плечо своего адмирала, и прошествовала к нам. Откуда-то взялся в ее руке высокий бокал. Она подходила к каждому столу, и я убедился, что всех присутствующих она знает в лицо и по именам. Пригубливала вино, для любого из гостей находила нужные слова, веселые и легкие, подстать празднику. Но глаза и губы ее не смеялись. Как будто сидело внутри нее туго свернутое жало, готовое в любую секунду распрямиться, ударить. Только на короткое время, когда ее бокал опустел, мне показалось, что сейчас треснет и осыплется скорлупа с ее души и вместо «каменной гостьи» – Хозяйки или экзальтированной Эны появится кто-то другой. Но ощущение это, продержавшись недолго, пропало.

– Забыла спросить: как дети? – дежурный свой вопрос она адресовала госпоже В.М.

– Спасибо. Все хорошо. Маринка вымахала в красивейшую кобылу – скоро замуж отдам. А Ян – школьник хоть и нерадивый, но талант в нем есть. Иногда думаю, что…

Хозяйка перебила:

– «Величайшее в великих – от матери. Отец – всегда только случайность». Так говорили древние и были правы.

Раскрасневшаяся Пини подошла к нашему столу, за ее веселостью крылась обида.

– Но почему, – обратилась она к Хозяйке, – почему ты так безжалостна к нему ?

– А ты хочешь воспитать наследного принца? На наши головы?

Пини с коротким стоном отвернулась и тут госпожа В.М. ухватила ее за локоть.

– Сядь со мной, остынь, – она обняла Пини костлявой рукой. – Иной раз подумаешь, что мы попали из огня да в полымя, сестричка. Но мне – грех жаловаться, да и тебе тоже.

Музыка смолкла, это означало, что Хозяйка собирается говорить. Она вышла в центр зала, ее бокал снова был полон, от ног ее разбегались четыре огромные луча нарисованного на полу коловрата. Выдержала эффектную паузу, и когда ожидание стало нестерпимым, сказала:

– Негоже забывать предшественников. Я – та, кто я есть потому, что встала на плечи гигантов. Скоро тридцать лет, как Вагариус Картиг положил начало государственности Острова. Рядом с ним всегда стояла его сестра Бренда Алисия. Будем их помнить!

Осушила бокал до дна и бросила на пол, мы последовали ее примеру, и несколько секунд под нашими сводами стоял тонкий звон разбиваемого стекла. Хозяйка небрежно повернулась, не столько оглядывая нас, сколько позволяя всем налюбоваться собой. Я вздрогнул, когда она наступила на блестящие острые осколки, хрустнувшие под ее пятками. Сделала несколько шагов ко мне, и ни капли крови, ни одного пореза не увидел я на ее босых ступнях.

– Как тебе понравилось, Нат? – циничная усмешка пряталась в ее губах.

– Ты великолепна.

– Погоди, то ли еще будет… – Она вновь возвысила голос, обращаясь нам. – Дань ушедшим отдана, напомню еще кое о ком.

Приветственно подняла руку, и мы воззрились в указанном направлении. Нижняя моя челюсть медленно отвисла от удивления: у входа в зал стояла Тонка. Что за прелесть! Рыжие свои волосы она заплела в короткую толстую косу с голубым бантом. Полупрозрачная блузка с вышитыми восьмиконечными белыми ромашками почти не скрывала полные грудки, поддерживаемые кружевным лифом. Подражая Хозяйке, она завязала блузку внизу узлом, но сильнее оголив талию. Кусок белого ситца, обвязанный вокруг бедер, изображал собой короткую юбочку, открывающую стройные ноги, обутые в хлопчатобумажные босоножки на толстой пробковой подошве.

Обалдел не только я. Тонка шла к нам через зал, а вокруг раздавались восхищенные ахи да охи. «Сегодня у нее день рождения…» – вспомнил я. Они с Хозяйкой встали друг против друга, и самовластная повелительница Острова поцеловала самую ничтожную из своих служанок в губы. Для этого ей пришлось привстать на носки, так как на каблуках Тонка оказалась выше ее ростом. И поуже в кости и тоньше в талии… вообще сейчас она выглядела гибче и ловчее спортивно сложенной нашей начальницы. «Как-то Хозяйка это переживет?» – тревога моя оказалась напрасной.

– Прошу отнестись к Тонке со всем уважением, – сказала Хозяйка без тени насмешки. – Так же, как уважаю ее я. Она – сильный человек и, сложись события по-другому, может статься,… сейчас она принимала бы изъявления вашей преданности.

Рука об руку они поднялись по ступеням, и Хозяйка усадила Тонку на трон. Арни, так и проведший все это время в задумчивости, примостившись рядом со средоточием власти, скривил губы, но смолчал. Только искоса наблюдал за очередной причудой Хозяйки.

– Это мой тебе подарок, Тонка. На пять минут ты – Хозяйка Острова. Я не шучу. Сейчас твое слово – закон.

Тонка держалась молодцом – само достоинство. Не улыбнулась, не захихикала глупо. Минута прошла во всеобщем молчании, потом мы услышали ее негромкий голос:

– Во-первых, я благодарю ту, которая так хорошо управилась с полученным наследством. Не сгубила созданное до нее, но укрепила и приумножила. Во-вторых: дарую амнистию Арнольду Сагелю, виновному в мятеже против моего мужа – первого адмирала Острова.

– Мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе… – проворчал Арни, но под взглядом настоящей Хозяйки смягчился. – Премного благодарен.

Он встал и отвесил Тонке сдержанный поклон. И мы видели, как ей это было приятно. Она получила немыслимый подарок и была по настоящему счастлива, впервые за долгое время. Подозревала ли, как дорого заплатит спустя всего несколько минут? А минуты летели быстро, и с ними кончалась сказка. Обеим женщинам передали бокалы, (изрядный запас пришлось сделать на это торжество!), и истинная Хозяйка сказала: