Олег Дивов - След зомби (Трилогия)

Тим слушал эти рассказки, морщась. Его всегда корежило от неверного употребления терминов. И над словом «зомби» он хихикал. Хотя определение «биоробот» было еще глупее. Но оба они постепенно входили в обиход. И все чаще осмелевшие от водки сенсы несли какую-то чушь про зомбированных агентов КГБ, шляющихся по московским улицам, и таинственные смерти людей от остановки сердца во сне.

Тим догадывался, почему легенда так живуча и занимает умы коллег. Дело в том, что, согласно каноническому тексту легенды, операторами в «Программе „Зомби“» тоже работали сенсы. Таинственная аппаратура не подчинялась обычному человеку. Оператором мог быть только сенс. А это означало, что все сенсы с их невинными шалостями типа целительства и биоэнерголокации, за которые пока никого не посадили, вдруг оказывались под колпаком у «органов». И если аппаратура действительно существует, то однажды сенсов возьмут в оборот. Половину для острастки посадят, а другую навечно поставят «к станку». Естественно, ни одному нормальному сенсу оказаться ни в той, ни в другой половине не улыбалось.

Особенно их раздражало, что сумасшедших вроде Рябцева вербовка не коснется. Потому что Рябцев в принципе неуправляем. Некоторые, правда, надеялись, что его все-таки тоже посадят.

Несколько раз Тима отзывали в уголок на традиционных вечеринках после семинаров в «Центре» и спрашивали, не слыхал ли он что-нибудь о «Программе „Зомби“». Журналист все-таки. Тим не слышал. Тогда ему бросили в почтовый ящик странный документ. Некто Бандуров, якобы бывший политзаключенный, человек явно со сдвигом на сексуальной почве, описывал на трех страницах машинки, как ему в голову внедрились загадочные «голоса», подавили его волю и принялись крутить им, как хотели. Тим подумал, что от этой-то бредятины легенда и пошла. Он спустил документ в унитаз, но какой-то осадок в душе остался.

И этот осадок всплыл, когда Рябцев походя использовал термин «психотроника». Название мифической науки о техническом моделировании паранормальных способностей человека…

…В пивной оказалось на удивление тихо и просторно. Тим без труда нашел посуду, разменял деньги, протолкался к автоматам, налил себе три кружки, нырнул за угловой столик и жадно припал к разбавленному, но все равно вкусному напитку.

Первую кружку он опорожнил секунд за десять. Вторую пил смакуя, с расстановкой, чувствуя, как сдавивший разум железный обруч распускает тиски. Третью кружку Тим затолкал в себя с усилием. И понял, что все — отпустило. Он сорвался с крючка. Пивное опьянение частично парализовало центр контроля в мозге, и кто-то чужой, «державший» Тима через этот центр, мог теперь дергать за ниточки сколько угодно. Тим окосел и был свободен. Теперь ему просто захотелось все спокойно обдумать, и он пошел за добавкой.

Вернувшись к столику, он обнаружил за ним высокого худого человека с изможденным лицом и ослепительно горящими глазами. Тим сразу понял, что это за птица, но по инерции сунул кружки на стол. А блокироваться уже не успел, потому что худой поймал своими прожекторами его взгляд. И не отпускал.

У Тима подогнулись колени, и он тяжело облокотился о стол. На такую наглую, хамскую откачку энергии он нарвался впервые. С огромным усилием ему удалось выстроить перед собой невидимый барьер, и энергетический «ствол», установленный худым, закрылся.

— Ну и сука же ты! — пробормотал Тим, отдуваясь. — Тебе не стыдно, а? Как так можно?

Худой противно хихикал, сверля Тима полубезумным взглядом.

Тим судорожно цеплялся за край стола, с трудом удерживая себя на ногах. Больше всего ему хотелось упасть и потерять сознание.

— Ладно, — сказал худой. У него оказался высокий скрипучий голос. — Ты извини. Откройся…

Тим подумал, что хуже не будет. Он расслабился, посмотрел худому в глаза и почувствовал, что энергия пошла обратно. В Тима упругими толчками вливались жизненные силы.

Худой явно добавил ему здоровья и от себя, потому что Тима затошнило. Он отлип от стола и бросился в направлении туалета.

Когда Тим, утираясь рукавом, вернулся, худой меланхолично прихлебывал из его кружки.

Тим «щелкнул». Да, он не ошибся. Перед ним был обычный сумасшедший экстрасенс, каких в Москве полным-полно.

— Ну и зачем все это было? — спросил Тим агрессивно.

— Соскучился, — признался худой. Он отставил пустую кружку и взял следующую. — Давно я не видел таких, как ты… А потом, я ведь тебя узнал. Мы с тобой встречались. В Древнем Египте.

Тим со вздохом придвинул к себе последнюю кружку и осторожно сделал несколько глотков.

— Ты не беспокойся, — утешил его худой. — Все у тебя будет хорошо, я знаю. Жить ты будешь долго и много будешь мучиться. В смысле — морально…

— Ну, спасибо, — процедил Тим.

— Главное — не забывай, что мы должны, — сказал худой и ярко сверкнул глазами исподлобья.

— И что же мы должны? — хмыкнул Тим.

— Пауков давить! — неожиданно яростно высказался худой.

— Кого?!

— Пауков! Кагэбэшников!

— А-а… — Тим достал сигареты, и худой тут же к ним потянулся. Тим подвинул ему спички. Чем-то этот псих его привлекал.

— Я уже не могу, — сказал худой, выпуская колечками дым. — Они меня сломали. А ты — можешь.

— Не похоже, чтобы тебя сломали, — заметил Тим.

— Не похоже?! — рассмеялся худой. Он придвинулся к Тиму и, вглядываясь в его лицо, спросил: — А тебя когда-нибудь в жопу е…ли?

— Ой… — Тим инстинктивно отодвинулся.

— А меня е…ли, — сказал худой. — Мылом жопу мазали и е…ли.

— Кто? — машинально спросил Тим.

— А мальчики-педерастики. На зоне. Вот так-то. Я за это, — худой ткнул пальцем себе в переносицу, — сел. И они меня там… Ф-фух!

— Что значит — за это?..

— Незаконная врачебная практика. Колдуном меня выставили. Понял?

— А, вот ты где! — раздалось откуда-то сбоку. Тим оглянулся. К столику приближались, слегка пошатываясь, двое мужчин средних лет.

— Привет! — сказал Тиму один из них, усатый, потный от выпитого, в распахнутой настежь куртке. — Ну что, — он повернулся к худому. — Пошли! Мы тебя и так уже полчаса ищем…

— Да я тут вот с парнем разговорился…

— Ага! — рассмеялся усатый, бросая взгляд на Тима. — Разговорился! Да мужик от тебя уже ох…ел! Ты посмотри на него!

Худой равнодушно пожал плечами.

— Ладно. — Он снова повернулся к Тиму. — Ты только не забывай. Ничего не забывай. И делай, что должен. Все у тебя будет…

— …Хорошо! — закончил за него фразу усатый, взяв худого под руку. — Пошли!

— Пошли! — согласился худой, позволяя увлечь себя к выходу. Сделав шаг, он обернулся.

— У тебя все получится, — сказал он Тиму. — Я вижу. Ты — то, что надо. Тонкая душа и стальное сердце. Никого не жалей. Только сделай, что должен… — И его уволокли.