Дамарис Коул - Знак драконьей крови

Взгляд Нориссы задержался на домике, в котором все еще мерцал неяркий желтый огонек. Затем он погас, и темная человеческая фигура, слабо освещенная углями из жаровни, которую она держала в руках, исчезла в лесу.

Все погрузилось во мрак. Даймла не сияла в небе, и ночь была черным-черна, как бывает незадолго до рассвета. Норисса поежилась и плотно завернулась в плащ, надеясь таким способом побороть то чувство одиночества и отчаянья, которое охватило ее. Она хотела отогнать это ощущение, полагая, что это просто отражение того страха, который терзал ее. Сжав лук, она попыталась увещевать себя:

"Будь мужественной, девочка, ты не одна. Люди из Драэля - так назывался поселок - рядом, их просто не видно в тени леса, и держат наготове оружие, чтобы защищать тебя". Но страх словно смеялся над ней, продолжая нарастать. Какое оружие сможет защитить ее от той силы, которая пришла за ней?

Слабый шум и ощущение чьего-то присутствия заставили ее сердце подпрыгнуть в груди. Она резко обернулась, схватившись за рукоять ножа и прижавшись к стволу дерева. Знакомый голос, раздавшийся из темноты, успокоил ее:

- Все спокойно, моя госпожа. Это я, Ятрай, пришел увести тебя отсюда.

Ятрай выступил из темноты и поклонился столь же церемонно, как и всегда, но голос его был не слишком веселым.

Норисса внезапно поняла происхождение охватившего ее страха и снова тяжело оперлась о дерево.

- Ты должен предупредить всех, - прошептала она, - они использовали против нас заклятие ужаса, чтобы лишить нас способности сопротивляться. Держись подальше от деревни, пока не начнется битва.

- Кто насылает на нас это волшебство, госпожа?

Норисса почувствовала себя в глупом положении, так как ответить на этот вопрос она не могла. Пока Ятрай вел ее в глубину леса, она продолжала хранить молчание.

Ятрай привел ее на небольшую поляну между двумя молодыми деревьями квеннер. В рассеянном свете звезд Норисса разглядела Медвина, Байдевина, а также Бремета и Босра. Все четверо шепотом совещались с человеком, которого она не знала. Она ждала, пока Ятрай что-то шепотом сказал Бремету. После этого Ятрай поклонился ей и исчез.

Медвин поманил Нориссу к себе. Она подошла и встала между магом и Бреметом. Бремет стоял так близко, что она могла чувствовать тепло его тела. Норисса попыталась убедить себя в том, что ее участившееся дыхание это просто признак приближающейся опасности, но она вовсе не была в этом уверена. Затем заговорил Байдевин. Его слова прозвучали в темноте пугающе громко:

- Поселок пуст, Норисса. Что нам следует предпринять теперь?

Бремет отступил на шаг, позволив Байдевину вклиниться в пространство между ними. Норисса была и рассержена его вторжением, и одновременно испытала облегчение. Но Боср закончил разговаривать с незнакомцем, и все внимание было теперь обращено на Нориссу. Норисса всмотрелась в темные дома, едва различимые сквозь густые ветви, и позволила Знанию заполнить свой мозг тупой болью.

- Нужно ждать. Это все, что я могу сказать.

Но ждать им пришлось недолго. Медвин почувствовал это первым и насторожился с видом крайнего недовольства.

- Они приближаются, - произнес он без выражения.

В следующую минуту Норисса тоже почуяла это. В воздухе раздался какой-то протяжный звук, словно какая-то высокая нота вибрировала у самого порога слышимости, да так, что у Нориссы заныли зубы. Магия.

Они появились словно бы ниоткуда - лязгающая, воющая стая. Солдаты в полном боевом облачении возникли у дальнего конца поселка и помчались на своих кайфарах прямо через поля, где только что поднялись нежные стебли залии. Широкие внизу ноги кайфаров давили небольшие холмики свежевысаженной шаабы. Вопя от бешенства, солдаты при помощи мечей, копий и факелов крушили и опрокидывали плетень, который должен был бы поддерживать хрупкие лозы ягод лирсы.

Словно ревущая река ужаса, вливались всадники в деревню. Выстроившись на площади тройным кольцом, они одновременно перекрыли все выходы из домов и защищали остановившегося в центре круга своего рыжебородого предводителя и его спутника в черном плаще.

- Джаабен! - Норисса произнесла это слово со страхом.

- И Тайлек! - услышала она совсем рядом гневный шепот Бремета.

Раздавшийся третьим голос Медвина заглушил свирепые обещания Бремета разделаться с негодяями.

- Это не Тайлек, а всего лишь его Верховный Адепт.

Они продолжали хранить молчание, когда Джаабен приподнялся на стременах и выкрикнул, обращаясь к безлюдному поселку:

- Эй вы, проклятые мятежники, просыпайтесь! Выдайте нам эту девчонку, которую вы хотите назвать своей королевой! Отдайте нам эту самозванку, и с вами обойдутся мягко!!!

Норисса услышала, как Боср поперхнулся воздухом, и быстро взглянула в его сторону. На лице старосты было написано крайнее изумление. Когда она снова посмотрела на деревню, то увидела, что солдаты начали штурмовать дома, невзирая на обещанную Джаабеном милость в случае выдачи "самозванки". Первый же из воинов, вернувшийся с докладом о том, что деревня покинута, был встречен недоверчивым смехом.

- Невероятно! - рявкнул Джаабен. - Вы плохо искали. Идите и поищите как следует!

Через некоторое время из дома Теля появился офицер.

- Деревня пуста, - доложил он, - все ушли. Похоже, они были предупреждены о нашем приближении, потому что забрали с собой все, вплоть до последней сковородки.

Ярость Джаабена обратилась на человека, который неподвижно сидел в седле рядом с ним.

- Это дело твоих рук, колдун! Ты должен был укрыть нас! Что у тебя за магия, если целая деревня успела упаковаться и улизнуть? Погоди, вот когда мой брат узнает об этом, он вырвет тебе сердце и скормит собакам!

Громкая брань Джаабена была отчетливо слышна Нориссе, но вот тихий ответ человека в черном плаще расслышать было невозможно. Его результат, однако, был налицо: Джаабен отпрянул назад, как от пощечины, его глаза лучились ненавистью. Затем он обратил свой гнев на людей и на кайфара. Он туго натянул поводья, и животное сначала попятилось, потом поднялось на дыбы. Когда храпящий кайфар опустился передними ногами на землю, Джаабен сильно пришпорил его и погнал внутри кольца солдат, не переставая пинать ни в чем не повинное животное. Не совершив полного круга, он снова натянул поводья и резко остановился, чуть не сбив с ног одного из солдат. Наконец он оставил взмыленное животное в покое, и над притихшей площадью воцарилась тишина, нарушаемая только шипением и потрескиванием факелов. Наконец Джаабен набрал в грудь побольше воздуха и заорал:

- Сжечь! Сжечь все! Сравнять с землей!!!

Около дюжины факелов взлетели в воздух, описывая в светлеющих сумерках красивые оранжевые дуги, яркие цветы огня распустились на крышах, покрытых сухой прошлогодней травой. В ответ темноту пронизал целый град стрел. Смертоносные и стремительные, они застигли солдат врасплох, вонзаясь остриями в незащищенные шеи и щели между пластинами доспехов. Многие упали, если не мертвые, то серьезно раненые.