Дамарис Коул - Знак драконьей крови

- Разговаривай с ней помягче, Байдевин. Такая ужасная гримаса может испугать даже меня!

Байдевин смутился, и на лице его появились признаки раскаяния. Илла, не отрывая от него взгляда, обратилась к Нориссе:

- Как он пришел, леди Норисса? Здесь только одна дверь, и ее охраняет... охраняет... Как он проник сюда в такой поздний час?

Норисса положила руку девочке на плечо и слегка отстранила ее:

- Он - волшебник и мой друг. Ему разрешается входить в мои покои в любой час и любым способом, который он для себя изберет.

Илла уставилась на Байдевина. Норисса поднялась и, сняв с постели покрывало, вручила его девочке.

- А теперь мне нужно поговорить с моим другом наедине. Ступай, отдохни пока в соседней комнате.

Глаза девочки широко раскрылись, и каштановые волосы хлестнули ее по лицу - так резко она замотала головой.

- О нет, госпожа! Вы не можете оставаться одна... - она понизила голос и прошептала ей на ухо, - одна с мужчиной!

Норисса улыбнулась и, взяв в руку свечу, свободной рукой обняла Иллу за плечи:

- Я обещаю тебе, что между мной и Байдевином не произойдет ничего такого, что выходило бы за рамки приличий.

- Тогда почему мне нельзя остаться? - Илла комкала в руках мягкое покрывало. - Я принесу вам мясо и горячее вино, я разожгу жаркий огонь в камине и согрею для вас подставку под ноги! Я прошу только позволения служить вам, леди!

Норисса только покачала головой, выводя девочку через дверь в роскошный танцевальный зал.

- Сейчас ты можешь сослужить мне хорошую службу, сделав так, как я прошу. - Обернувшись через плечо, она обратилась к Байдевину: - Зажги все свечи, Байдевин, я хочу, чтобы тут больше не было полумрака!

Дождавшись пока Илла вынесет в соседний зал свое покрывало, Норисса вручила ей свечу и закрыла за собой дверь, не обращая больше внимания на ее просьбы и мольбы.

Байдевин был занят зажиганием свечей и канделябров, время от времени он взволнованно поглядывал на Нориссу. Норисса снова ощутила внутри прилив радости и, довольная тем, что ей удалось разгадать сон, улыбнулась. Затем она бросилась через всю комнату к Байдевину и опустилась перед ним на колени, сжимая его руки в своих.

- Байдевин! Случилась одна важная вещь, и я готова танцевать от радости!

Брови Байдевина зашевелились, и на лице стала складываться очередная хмурая гримаса, поэтому Норисса поспешила продолжить:

- Мой сон, Байдевин! Теперь я поняла, что он значит и куда он зовет меня. К горе! - Норисса уселась на собственные пятки и радостно покачала волосами за спиной. - Я едва могу дождаться того, чтобы выбраться из этого замка. У меня такое чувство, будто я могу пробежать все это расстояние, даже не задохнувшись, и достичь того места, где лежит ответ на все загадки. Это так близко!

- О чем ты говоришь? - трезвый голос Байдевина прорезал ее восторг. На лице его снова показалась хмурая гримаса. - Твои слова звучат так, словно в мире все прекрасно и спокойно. Неужели ты думаешь, что завтра утром ты выйдешь отсюда так же спокойно, как работница отправляется в хлев за молоком? Фелея не выпустит тебя до тех пор, пока силой или обманом не завладеет твоим амулетом. Нельзя быть уверенным даже в том, что она отпустит тебя после этого. Скажи, ведь все ее ласковые слова и вся ее красота не смогли тебя обмануть и не вселили в тебя слепой веры?

Впервые Норисса поняла, что Байдевин действительно сердится на нее. Это настолько испугало ее, что она только молча смотрела ему в лицо. Когда его гнев прошел, Байдевин вздохнул, и взгляд его стал просто усталым. Взяв Нориссу за руку, он отвел ее в кресло перед очагом. Пока она усаживалась он стоял перед нею, и его резкие слова заставили ее почувствовать себя ребенком, которого отчитывают за проказы.

- Ты должна помнить о том, что ты стала королевой. Ты приняла от своих подданных клятву верности. Сможешь ли ты предать их теперь?

Последний вопрос навис над ней, и в нем почудилась угроза. На мгновение в его глазах отразился весь водоворот ее собственных мыслей страх, неуверенность и неосознанное желание. Внезапно Норисса осознала, как мало она его знает. Сначала она просто пожалела его - так несладко приходилось ему в рабстве у Пэшета. Потом пришло уважение, вызванное к жизни решительностью и целеустремленностью гнома. Байдевин опровергал общепринятые представления о том, что небольшим людям по плечу только небольшие дела. Какие прекрасные мечты хранишь ты в потайных уголках души, Байдевин?

Но вот мгновение это прошло, и его взгляд снова стал жестким и непроницаемым, требующим ответа. И снова его скепсис и практицизм помогли Нориссе справиться с сумятицей мыслей и чувств, поднявшейся у нее в голове.

- Я не предам своих подданных.

Байдевин коротко кивнул в знак одобрения.

- Хорошо. А теперь нам надо подумать о том, как нам выбраться отсюда и соединиться с Босром и с армией. В них наша единственная надежда возвести тебя на трон как истинную королеву. Пока Фелея остается у власти, ты будешь просто марионеткой... - Норисса медленно покачала головой, и Байдевин замолчал.

- Я уже сказала, что я не покину своих подданных, но я также не могу не ответить и этому Другому. Я не отношусь легко к клятвам верности, но я связана еще одной клятвой, не менее важной. И я должна достичь этой цели прежде всего.

- Даже ценой потери трона и, возможно, самой жизни?

- Да, даже такой ценой.

Байдевин вздохнул и присел возле кресла.

- Что же тогда делать? Ты не можешь покинуть эти края, так как не можешь допустить, чтобы Фелея правила твоим народом. С другой стороны, ты должна закончить паломничество и довести его до конца.

Норисса замялась. У нее возник кое-какой план, но он был выдуман в спешке.

- Мне нужно многое рассказать тебе, Байдевин, и я прошу тебя: потерпи, пока я не закончу.

Гном кивнул, соглашаясь.

И Норисса торопливо и сбивчиво рассказала ему обо всем, что произошло с ней за те несколько дней, которые прошли с тех пор, как Байдевин отправился в Дромунд. Когда Байдевин услышал про просьбу с подосланным Тайлеком эльфом и про утреннюю беседу с Фелеей, губы его сжались в тонкую нить, а Норисса все говорила и говорила, рассказывая гному о силе, которую она ощущает, но которую ей никак не удается подчинить себе и опробовать, ибо она ускользает от нее, и об изменениях, которые произошли с ее навязчивым сновидением. Она ни слова не сказала о своем постоянном замешательстве, которое преследует ее с тех пор, как оба они попали в замок Фелеи. Вместо этого она снова предалась воспоминаниям о своем сне.

- Представляешь, мне снилось, что я командую всем этим! - она закрыла глаза и откинула назад голову. - Я могла выбирать, и это я решила, как мне надо обойти склон, чтобы попасть к горе.