Майкл Коуни - Дети зимы

- Как дела? - спросил Горилла, подползая к Моргу.

- Подходят ближе. Толкают баррикаду перед собой. Они скоро будут здесь, Горилла. Когда мы отъезжаем?

- Кокарда все еще там.

- Точно. - Морг был доволен и не делал из этого секрета.

- Сколько у нас еще времени?

- Ну... - Морг вглядывался в приближающийся барьер. - Еще несколько минут, прежде чем дистанция станет действительно опасной, я думаю. А что? - Вдруг у него возникло подозрение. - Чего ради, Горилла? Бог мой, ну зачем тебе это надо? Давай лучше уберемся отсюда!

Горилла посмотрел вокруг. Как и говорил Морг, какое-то время они еще будут в безопасности. Снежные кроты запряжены и готовы тронуться; от пуль их защищал корпус "Южного Креста".

- Схожу за ней, - сказал он.

- Послушай, не будь идиотом. Она того не стоит.

- Трогай потихоньку, хорошо? Сразу они за тобой не погонятся. Захотят сначала заглянуть в колокольню, особенно когда увидят, что я снова туда полез. Сейчас до них уже дошло, что лодка неплохо защищена, так что они начнут с чего попроще. Задержись немного, а Кокарду я доставлю, даже если придется вышибить из нее мозги.

- Как знаешь, Горилла, - несчастным тоном ответил Морг.

19

- Он - чего? - прошептала потрясенная Малышка.

- Пошел обратно за Кокардой.

- И ты его пустил?

- Не смог его остановить. Ты же знаешь Гориллу.

Морг избегал глядеть ей в глаза. Снаружи Тюря два раза выстрелил, и Малышка содрогнулась.

- Ну знаете, это же несправедливо, бросить ее тут, так ведь? - Прутик окончательно пришел в себя; он сидел на полу, прислонившись к стене и упираясь ногами в стену напротив, с ребенком на руках. - Надо взять с собой маму, правда? - улыбнулся он ребенку.

- Ты-то что об этом беспокоишься? - В глазах Малышки стояли слезы. - До сих пор не дал ребенку имени!

- Как-то не подумал, - признался Прутик.

- Если бы ты слыхал, что она сказала Горилле, то не захотел бы, чтобы она ехала с нами, - бесцеремонно заявил Морг.

- Какого черта тебе тут надо? - поинтересовалась Кокарда.

- Мне пришло в голову, что, может быть, ты передумала. - Даже Горилла почувствовал легкое отвращение, глядя на нее. В первый раз за несколько недель Кокарда умылась и теперь была занята расчесыванием волос.

- Ты сошел с ума, если считаешь, что я соглашусь поехать в этой лодчонке. Возвращайся к своим друзьям, пока еще можно.

- Кокарда, прошу тебя, пойдем со мной.

- Господи, когда же наконец до тебя дойдет? Разжевать и в рот положить тебе? Кончилось твое владычество! Вся твоя империя кончилась! Здесь сейчас появятся ловцы мяса, мы все разбегаемся в разные стороны, и ты теперь лишний. Все, Горилла! Кончено! Понимаешь? - Ни с того ни с сего она разразилась жутким грубым смехом.

Сверху послышалось шуршание и крик. Взглянув туда, они увидели в отверстии лицо: незнакомое, заросшее бородой, покрытое снегом и свирепое. Чужак увидел их и ухмыльнулся.

- Давай заходи! - весело позвала Кокарда.

Горилла посмотрел на нее и увидел на ее лице улыбку, открытую, приветливую улыбку, которая никогда не предназначалась ему или кому-либо другому из племени - не исключая даже Прутика. Эта улыбка, превратившая Кокарду в почти привлекательную женщину, употреблялась только в особых случаях - когда Кокарда рассчитывала с ее помощью что-нибудь выгадать...

Позже Горилла уверил себя, что ударить Кокарду было необходимо, чтобы он мог забрать ее, потерявшую сознание, из башни.

Но в тот момент все, чего он хотел - врезать по этой улыбке.

- Придется немного отойти, - сказал Морг.

- Бросить Гориллу? - Малышка заплакала от горя. - Нельзя этого делать. Морг. Как же мы его бросим?

Морг отодвинулся, и Малышка смогла выглянуть из люка. Баррикада ловцов мяса подползла к самой колокольне и быстро приближалась. Скоро целой толпой враги обрушатся на "Южный Крест", и ни один из команды не спасется.

Морг хмурился, концентрируя волю, и немного погодя снежная лодка дернулась и неспешно двинулась в южном направлении.

- Смотрите, - показал Тюря и быстро выпустил одну за другой несколько пуль. - Лезут наверх.

С коротким воплем человек свалился с лестницы в снег, но на "Южном Кресте" не радовались.

Ловцы мяса привезли с собой лестницы, и с другой стороны церковного шпиля были еще отверстия.

Вскоре Морг скомандовал животным остановиться, и "Южный Крест" застыл в ожидании среди снежного моря, а ловцы мяса прекратили огонь: они нашли себе другое занятие.

Неся Кокарду вниз по каменным ступеням, Горилла думал о том, как устроен мир. Он едва обратил внимание на шум, с которым ловец спрыгнул на пол; с Кокардой на спине он почти машинально обернулся и выстрелил с одной руки. Схватившись за грудь, чужак упал. Сквозь другие отверстия, толпясь, лезли еще люди; крики отдавались эхом в пустой башне. Пули ложились вокруг ног Гориллы. Он добрался до низа лестницы и свернул в ледяной туннель.

То, что он должен увезти Кокарду вместе с остальными, казалось Горилле непреложным законом. Все происшедшее раньше подводило его к этому, и это было же неизбежно как уже свершившийся факт. Не исключено, что ловцы мяса помешают ему или подстрелят до того, как он окажется в безопасности. Горилла вовсе не был эгоистом или излишне самонадеянным, но в глубине его души жила уверенность: независимо от того, что произойдет с остальным миром, его племя выйдет победителем. Как в историях, какие рассказывал Старик. Горилла и его группа были победителями не потому, что обладали какими-то особыми качествами, а просто потому, что так была сложена история.

Несмотря на все препятствия, Горилла и его люди редко терпели неудачи в достижении скромных целей и, за исключением Героя и, возможно, Старика, все еще оставались живы. Итак, в то время, когда остальной мир погибал, племя Гориллы шло вперед. Если роду человеческому вообще суждено пережить эту последнюю катастрофу, выживут, скорее, группы вроде этой, которым везет, чем объединения умников, как, например, большая колония в Бристоле, уничтоженная новой разновидностью гриппа семь месяцев назад - шестьсот человек, умершие все до единого.

Услышав позади крики. Горилла повернулся и увидел в отдалении мерцание множества ламп. Он опустил Кокарду на пол и, тщательно целясь, выстрелами погасил несколько. Под пронзительные вопли раненых оставшиеся лампы были потушены. Противник предпочел продвигаться в темноте, а это давало Горилле огромное преимущество: он один был знаком с расположением туннелей.

Он поднял Кокарду, бережно пристроил ее у себя на плечах, причем она слегка застонала, и пустился в путь, осторожно ступая по скользкой поверхности и с трудом сохраняя равновесие под своим грузом. Он ничего не видел, только изредка задевал стены. Он почти не думал, куда идет; со временем Горилла привык почти целиком полагаться на инстинкт, что он сейчас и делал. Просто шел и шел во тьму, надеясь, что инстинкт спасет его от ловцов мяса.