Владимир Васильев - Прятки на осевой

– А тебе стекла жалко, что ли? – удивленно буркнул Кекс.

– Стекла мне не жалко. Но лучше бы все-таки в дверь, – ответил Психи по-простецки шмыгнул носом.

«Шестьдесят лет, мамочки мои! – подумал Кекс о спутнике. – Он ведь Брежнева должен помнить! И перестройку, и дикие девяностые… Хотя стоп, перестройку и девяностые он не помнит, потому как в коме валялся. А вот Брежнева все-таки должен помнить. Спросить, что ли?»

Решил не спрашивать. Не очень удачный момент, как ни крути. К тому же Псих начал действовать.

– Так, – решительно сказал он. – Батон, ты пушку свою перезарядил?

Отмычка нечленораздельно промычал, но по интонации можно было не сомневаться – да, перезарядил.

– Молодца. Как я дойду до угла, двигаешь следом. Только медленно, медленно, мочало резких телодвижений не любит.

– А то я не знаю, – огрызнулся Батон.

Одергивать его Псих почему-то не стал. Вместо этого крадущимся шагом пересек дорогу, достиг угла и прижался к стене с западной стороны, если смотреть с дороги – то слева. Мочало, соответственно, росло справа, и от опасности Психа отделяло здание поста.

– Батон, пошел! – скомандовал Псих.

Отмычка переместился к стене и встал рядом с Психом, даль ше от дороги.

– Теперь ты, Кекс!

Кекс повторил маневр, но ему к стене прижаться было про блематично: между углом здания и боковым окном помещались только Псих с Батоном, Кексу места уже не хватало.

– Батон, ступеньку! – продолжал командовать Псих.

Отмычка послушно согнулся. Псих мигом вскарабкался ему на спину коленями, потом встал в рост – было видно, что Батон ощутимо напрягся. Но в следующую секунду Псих переступил со спины на подоконник, и Батону сразу полегчало.

– Ух ты, – сообщил сверху Псих. – Да тут открыто!

Он толкнул форточку до упора, по пояс влез внутрь, дотянулся до нижнего запора и повернул его, а затем и окно распахнул, словно дверь. И вошел внутрь, ступив на пыльный стол, покрытый полуистлевшей бумажной скатертью.

Им повезло: в старом здании стояли старомодные деревянные окна. Будь здесь обычные стеклопакеты, так легко внутрь поста они ни за что не проникли бы.

– Кекс, за мной! Батон – остаешься снаружи у окна. Только за углы не суйся, целее будешь.

– Ступеньку! – вздохнул Кекс и полез отмычке на закорки.

Пока Кекс забирался в окно, Псих осмотрел комнатную дверь, немного выждал и медленно отворил ее. Открылся темный и такой же пыльный, как и комната, коридор. Добыв фонарик, Псих выскользнул за дверь, предварительно поманив Кекса за собой.

Коридор был совсем короткий и упирался в крохотную лестничную площадку. Псих явно стремился на второй этаж.

Лестницу миновали благополучно. Перед дверью в верхнюю комнату Псих замешкался. Кекс понял почему: верхняя комната занимала почти всю площадь этажа; обращенная к дороге стена была полностью стеклянной, и прилегающие к ней стены большею частью тоже. Кирпичной оставались лишь задняя, противоположная от дороги стена, да два простенка, образующие углы с нею.

Со скрипом отворилась дверь. Дневной свет просочился в коридор, делая его еще более пыльным и унылым, чем в свете фонари. Псих заглянул в комнату.

Даже из коридора было видно, как у левой стены, у самого отекла, рыжеет мочало. Кекса аж передернуло – вид мочало имеет кесьма неприглядный, а уж воспоминания навевает…

– Вот зараза! – произнес Псих с досадой, и в виду он имел новее не мочало. Он глядел направо, в дальний от дороги каменный угол.

– Что там? – почему-то шепотом спросил Кекс.

– Нету сейфа. Был, да сплыл. Сам погляди.

Кекс заглянул в дверной проем, над плечом напарника. В углу, между вешалкой на три крючка и краем большого стола-пульта, оставалось пустое место, примерно метр на полметра. Именно тут пыль лежала гуще, чем в центре комнаты и образовывала на полу правильный и ровненький прямоугольник.

– Опа, – пробормотал Кекс. – А ведь я такое уже видел!

– Не понял, – протянул Псих и покосился на напарника. – Что видел?

– Пыль на полу, – пояснил Кекс охотно. – Причем именно там, где ожидал увидеть сейф.

– Значит, – пожал плечами Псих, – Покатилов рассказывает нам далеко не все. Хотя чему тут удивляться?

Все было для Сиверцева новым и непривычным – и мрачно-патые сталкеры-контрактники, и ученые-полевики, больше похожие на тех же сталкеров-контрактников, и еще более мрачные инструкторы из вояк, а главное – то, чему инструкторы обучали, единственное, что оказалось более-менее знакомым из снаряжения, – ярко-оранжевый исследовательский спецкостюм. Сиверцев и его бывшие коллеги-цитологи хоть никогда в Зону и не ходили, но обязательный еженедельный тренаж для них никто не отменял, поневоле обучишься. Костюм да входящая в комплект химзащиты аптечка – вот и все, чем Сиверцев теоретически умел пользоваться.

Легкий бронежилет он несколько минут растерянно вертел и руках и совсем уж было собрался вернуть в шкафчик, но инструктор похлопал его по плечу и посоветовал:

– Бери, бери. Ерунда, конечно, от фауны не спасет, от пули тоже. А вот от бандитского дробовика, если не в упор, – вполне. Так что изволь нацепить…

Пришлось надеть. А куда деваться? Назвался груздем – поле зай куда положено. В бронежилет, например.

Сталкеры из группы сопровождения вооружались устрашаю щего вида автоматами – название Сиверцев забыл уже через не сколько минут и не мог вспомнить, сколько ни пытался, а пере спрашивать было как-то неловко. Ученым выдавали пушки по скромнее. Сиверцеву досталось нечто без приклада и с довольно толстым пулевым каналом. Название Ваня опять же моментально позабыл.

– Вот предохранитель, – устало объяснял инструктор. – Вот спусковой крючок. Это пояс с боеприпасом, потом наденешь. Заряжается вот так.

Как оказалось, все было не так уж и сложно, хотя в оружии Сиверцев разбирался лишь немногим лучше среднестатистиче ской блондинки.

– А чё это вообще за устройство? – опасливо поинтересовался Сиверцев, плюнув уже на все, в том числе на ложный стыд несфита. – Помповуха, что ли?

– Ага. Дробовик, – пояснил инструктор с прежними интонациями. – Целиться не обязательно. Главное, чтобы своих в поле зрения не было. А так – и собаке башку снесет, и от зомби, в общем, поможет. Бери, наука, не дрейфь. Для салаги – самое то, главное – с предохранителя не забудь снять. Ну и про своих в поле зрения помни, еще раз подчеркиваю. И не говори потом, что тебя не учили.

Еще Сиверцеву дали довольно здоровый нож в брезентовых ножнах; ноЖны крепились к'спецкостюму широкими лямками с застежкой.

Пять часов в сборах пролетели совершенно незаметно. А потом явился Тараненко, погромыхал, посмеялся с кем-то в соседнем помещении, перехлопал всю команду по плечам в спецклассе и буднично рявкнул на всю округу: