Павел Амнуэль - Ветер над яром (сборник)

— Что дальше? — воинственно спросил Крымов.

— Нас позовут, — сказал Портер, озираясь по сторонам. Замок на входной двери щелкнул. Видимо, их достаточно изучили через телемонитор.

В холле ожидал седой мужчина, о котором говорил Портер.

— Мистер Джон Смит, — сказал Портер.

Воронцов смотрел Смиту в глаза.

— Вчера, господин Воронцов, — сказал Смит, — я еще не был уверен, что вам следует это знать. Думал, что никому не следует. Но я был честен с вами и ответил на ваши вопросы, не так ли?

— Так, — согласился Воронцов.

— Вы знакомы? — удивленно прошептал Крымов. Воронцов кивнул.

Они прошли в гостиную. Сели. Кто-то, невидимый в полумраке холла, подошел к двери, и Воронцов услышал щелчок замка.

— Они взяли Дженни! — неожиданно взорвался Портер. — Вы слышите, Смит?

— Дженни… Кто это?

— Журналистка, — пояснил Воронцов. — Она была со мной, профессор, когда я поехал к Льюину.

— Это была ваша ошибка. Вы мало знали и не были готовы говорить с Уолтером.

— В этом ведь и ваша вина, профессор Сточерз, — хмуро сказал Воронцов.

Пока Портер сумбурно рассказывал о том, что произошло перед домом Льюина, Сточерз подошел к терминалу компьютера и затребовал какую-то информацию.

— Теперь у них Дженни, — резюмировал Портер, — и, вероятно, Жаклин Коули тоже. Черт бы вас побрал, Смит, или кто вы там. Вы сказали, что Льюин будет дома не позднее трех. Если бы он вернулся, все пошло бы иначе.

— Тогда взяли бы и его, и вас, — холодно отпарировал Сточерз. — С Льюином не все ладно, мистер Портер. Но об этом потом.

— Вас хотят выслать, господин Воронцов, — продолжал Сточерз, — времени у нас мало. Если люди из АНД найдут вас прежде, чем вы доберетесь до вашего консульства, вам грозит то же, что и Коули, и другой женщине. Мы приняли решение — информация должна быть предана гласности одновременно здесь и у вас, в СССР. Лучше всего будет, если господин Крымов отправится и привезет консула на развилку дорог, где вы свернули. Когда мы кончим говорить, господина Воронцова отвезут к вам.

— Можно позвонить, — сказал Крымов. — Это будет быстрее.

— Нет, это будет слишком быстро. Нам нужно время для разговора с господином Воронцовым.

— Поезжайте, Николай Павлович, — попросил Воронцов по-русски. — Не убьют меня здесь, честное слово. А дело, видимо, важное.

Крымов молча встал и направился к двери. Сточерз поднял телефонную трубку и сказал несколько слов.

Они остались втроем. Портер нервничал. Он знал все, о чем собирался говорить Сточерз, и жаждал действий. Он боялся, что Воронцов будет больше возражать, чем слушать.

— Как и господин Портер, — начал Сточерз, — вы, господин Воронцов, должны дать мне слово, что без моего разрешения ничего не опубликуете. Более того, никому не расскажете.

— Я не просил заманивать меня сюда, — сухо сказал Воронцов.

— Бросьте амбиции, — Сточерз говорил, взвешивая слова. Ему самому была неприятна эта процедура подготовки к беседе. — Я должен вам рассказать, потому что так сложилась ситуация. Обещаю, что в свое время вы все опубликуете.

— Алекс, — быстро заговорил Портер, — дайте слово, вы не пожалеете, это даже не сенсация, это… Прошу вас, речь идет и о Дженни тоже. Вы просто не понимаете, как тут все связалось…

— Ну хорошо, — сдался Воронцов, проклиная себя за мягкотелость. Был бы здесь Крымов, он твердо стоял бы на, своем. — Даю слово.

— Спасибо, — серьезно поблагодарил Сточерз. — Вы избавили меня от неприятной необходимости.

— Какой, профессор?

— Если бы вы не дали слова молчать, разговор стал бы невозможен, и мне пришлось бы сообщить службе безопасности о том, что вы здесь. Они явились бы раньше вашего консула.

— Я дал слово, — резко сказал Воронцов. — Говорите или звоните.

Шел двухтысячный год — последний год двадцатого века. ООН объявила декабрь Месяцем Будущего. Рождественские каникулы приобрели особый смысл — это был не просто праздник, но как бы проверка себя перед вступлением в новый век.

Двадцать первое столетие генетики Сточерз и Скроч решили встретить семейно — заказали столик в ресторане на сотом этаже Дома наций. Сточерз недавно женился вторично. Мэг была моложе его на четырнадцать лет. Скроч, относившийся к браку пуритански, не одобрял поведения друга, но мнения своего не высказывал. Сам Скроч женился, едва закончив колледж, еще в семидесятых. Двое его взрослых сыновей разбежались, оставив родителей вдвоем. Писали редко, почти не звонили, постоянно переезжали с места на место. Сточерз и Скроч работали вместе больше десяти лет. Впрочем, научные интересы их не всегда совпадали. Сточерза интересовала генная инженерия, Скроча — анализ структуры генома.

К Филипсу первым вызвали Скроча, но он не сказал Сточерзу ни слова до тех пор, пока не вызвали и того. Поделившись с разрешения Филипса информацией, они решили пообедать вдвоем в том же ресторане, где наметили провести новогоднюю ночь, до которой оставалось всего восемь дней.

— Я не уверен, что нам стоит браться за это дело, Джеймс, — Сточерз чувствовал растерянность. — Это не для нас.

— Боишься опростоволоситься, Джо?

— Нет, я знаю, что профессионально гожусь для такой работы. К тому же, как я понял, выбрали нас после тщательной проверки. Нет, не в этом дело.

— В чем же?

— В самой постановке проблемы.

Филипс, к которому их обоих вызывали, руководил в министерстве обороны отделом перспективных разработок. Обоим было сделано лестное для самолюбия предложение войти в группу ученых, которая займется сверхдолгосрочным прогнозированием систем вооружения. Никаких военных, никакого нажима, только ученые, проблема чисто научная. Прогноз на весь двадцать первый век и дальше, если перспектива окажется обозримой. Разумеется, группе будут приданы профессионалы-футурологи, которые обеспечат методическую надежность прогноза.

Не ядерное или космическое оружие — это уже сделано. Но наверняка новый век принесет новые открытия, которые лишь через полвека или даже позднее будут осознаны как потенциальные военные разработки. Так вот, нужно попытаться предвидеть эти открытия в какой бы то ни было области знания, нужно извлечь из них (да, из открытий, которые, возможно, еще не сделаны!) то зерно, из которого в конце концов прорастет новая взрывчатка или броня. Фигурально, конечно, выражаясь.

В программе заинтересовано правительство. Разумеется, секретность высшей категории, но это не должно их, Скроча и Сточерза, заботить. Инициативная группа, куда они войдут, будет состоять из очень небольшого числа людей. Это будет мозговой центр, вершина пирамиды, на которую поднимется уже обработанная информация. Здесь, на вершине, будет проведен окончательный анализ, сделаны выводы и рекомендации.