Лариса Чурбанова - Пурпурное Древо Порфирия

- Сгинь, пропади! - в сердцах плюнула Домогара. Видение послушно исчезло.

- От души хочу помочь, девонька, да не выходит у меня, - огорченно молвила старушка. Коричневое лицо ее устало сморщилось.

- А место показать, где он сейчас, сможешь? - с тайным трепетом спросила княгиня.

- Попробую, - нехотя согласилась ведунья. - Может у тебя какая вещица его есть? Так оно дело веселей бы пошло.

Домогара вытащила из-за пазухи припасенный узелок. Там хранилась старая застиранная рубашка Ольгерда и прядь его волос. Их княгиня выпросила у нянюшки, которая сберегла первые состриженные кудри своего воспитанника.

- Ого, какой материал! - воодушевилась Баба- Яга. - Мне б еще слюны или крови капелюшку... - Она с надеждой воззрилась на племянницу. Домогара молча покачала головой. - Что ж, обойдемся тем, что есть, - и неунывающая старушка начала колдовать.

На пустом ранее столе незнамо откуда раскаталась тонкая тканая холстина. Любопытная княгиня сунулась было посмотреть, но все равно ничего не поняла. Тонкие черные линии причудливо изгибались, переплетаясь друг с другом. Голубели синие кляксы и желтые как речной песок полоски. Мелкие как мурашки буковки складывались в причудливые слова.

- Карта, - бросила Баба- Яга непонятное слово и, не глядя, протянула руку за Ольгердовой рубахой. Блеклая тканина ожила, свернулась в кругленький колобок и покатилась по разрисованной поверхности. Дойдя до голубой лужицы где-то на краю холста, она остановилась и завертелась как волчок. Старуха удовлетворенно кивнула и пометила найденное место темным пятнышком настоя дубовых орешков. Дальше в ход пошли младенческие волосики князя. Они докатились до той же отметины и замерли.

- Ну, вот и отыскали твоего милого, - удовлетворенно изрекла Баба-Яга, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба. - Далеконько его занесло, ничего не скажешь!

- Где он? - помертвелыми губами прошептала Домогара.

- На макушку мира забросило ненаглядного твоего, - водя по карте сухоньким пальцем, ответила старушка. - К океану ледовитому, морю северному, холодному. Среди оленьих людей живет, видишь?

Княгиня и в самом деле разглядела под рукой ведуньи странных людей в меховых мохнатых одеждах. Их удивительные плоские лица были изжелта-загорелыми, а вместо глаз виднелись только узкие черные щелочки.

- Ничего, ничего, сейчас водильничек сделаю, в лучшем виде отыщешь Ольгерда, - приговаривала старушка, старательно разминая в руках волосяной комок. Волосы словно плавились, наливаясь красным светом, уменьшаясь в размерах, пока не превратились в маленькую огненную искорку. Баба- Яга дунула, и искорка послушно зависла в воздухе над тряпочным колобком.

-- Куда ж оно запропало, куда задевалось? - вдруг запричитала колдунья, иступлено роясь в сундучке. Оттуда вылетали самые разнообразные волшебные штучки. Под ноги Домогаре покатилось румяное круглое яблочко. Княгиня нагнулась, взяла лакомство в руку и уже собиралась откусить, как гневный окрик тетки остановил ее:

-- Нешто голодная такая, что инвентарь мой колдовской жрать собираешься?

Смущенная княгиня уронила яблочко, и то резво покатилось в сторону двери.

-- Куда, бродяжка ?! - прикрикнула на него Баба-Яга, и красный кругляшок устыдившись прыгнул назад в сундук.

-- То-то же, - погрозила старушка ему вслед и вдруг радостно вскрикнула:

-- Нашла наконец-то!

В руках у нее оказался снежно-белый кусочек ткани с мохрящимися краями. Волшебница наложила его на карту, аккурат на то место, где и находился князь. Промакивающими движениями она расправила лоскуток. Когда тряпочку отняли от большого холста, на нем совершенно точно отпечатались все изображенные детали. Баба-Яга удовлетворенно крякнула, поймала рдяную звездочку и точным движением сунула ее на маленькую тряпочку. Огонечек поерзал и угнездился точно на берегу голубой стылой лужицы.

Ловкими, хоть и по-старчески скрюченными пальцами, бабка свернула холстинку и сунула ее Домогаре.

- Теперь найти твоего сокола- плевое дело, - гордо изрекла она. -Водильник хороший изготовили, просто чудо. Ткни- и сразу покажет, куда путь держать надобно, в какую сторону.

Княгиня бережно приняла тряпочку и схоронила на груди. Придерживая ладонями драгоценную вещицу, она быстрым легким шагом бежала к монастырю. Задыхаясь, вручила старцу Порфирию лоскутик и, как могла, объяснила, где же находится князь.

- Вот и слава Богу! - радостно воскликнул отец-настоятель.

Домогара удивленно воззрилась на него:

- Не пойму я, чему ты радуешься, отче? Муж мой на краю земли, как его оттуда доставать будем?

- Важно, что жив Ольгерд, что нашли, где он. А уж как домой князя нашего привезем, то уж моя забота. Дня не пройдет как князюшка дома, с тобою рядышком, очутится. Кончатся наши беды, дочь моя, теперь все будет хорошо!

Черные корабли.

- А вот еще загадка, точно не сведаешь, - упорствовал Старшая Голова, саамский старейшина, у которого в юрте и обустроились Ольгерд с товарищами. Чуть ли не половину дня уже сидели они, соревнуясь, кто хитрее и каверзнее головоломку задаст. Страсть охочим до этой ребячьей забавы оказался гостеприимный хозяин.

- Два соболя лежат

Хвостами друг к другу,

- выпалил он одним духом и страсть довольный уселся ждать отгадки князя.

За время, которое прогостили русичи у Оленьего народа, Ольгерд не раз и не два ходил с саамами на охоту. Каких только зверьков не приходилось им гонять: и песцов пушных и лисиц, и горностаев. Доводилось и соболей. Внимательно вгляделся князь-медведь в хитрые глаза старого саама. Что задумал лукавый старик, о чем обходными словесами толкует? Вон как зенки бегают под пегими сросшимися бровями. О! Дошло наконец! Ольгерд хлопнул себя по коленкам:

- Врешь, не обойдешь! Знаю твою загадку, про брови она!

- Вот что ты за мудрец такой. Что ни скажи, про все ответ ведаешь! - в восхищении воскликнул Старшая Голова. - Теперь твой черед, давай!

Призадумался князь. Если уж быть честным, то игра в загадки увлекала его не меньше, чем хозяина. Ольгерду нравилось наивное детское восхищение саамов его силой, смекалкой, ловкостью. Может быть, ради этого они и торчали в селении на берегу холодного моря так долго, хотя собирались отправиться сразу же, как окрепнет Серый.

Мальчик поправился на удивление быстро. Чуть ли не через седмицу он уже бегал взапуски с местной ребятней, катался с ледяных гор и играл в снежки. Почти сразу же у него появилось новое увлечение- чакли. Сначала он не мог простить этим крохотным человечкам то, что произошло с ним и Настай. Мальчишка пустился в расспросы, и уже скоро выяснил, что маленький народец водится и около прибрежного становища. С упрямством волка, преследующего свою добычу, он у всех вызнавал про повадки и обычаи чаклингов. Потом упросил ребятню свести его к ближайшему подземному поселению этих шустрых крошек. С тех пор Серый мог часами не появляться в поселке: все знали, что мальчик-волк занят чаклями. Даже Настай видела его все реже и реже. Впрочем, у девочки тоже очень скоро появились свои дела. Старушка-нойда взяла ее к себе в обучение, начала показывать вредные и полезные травы, учила разговаривать с духами, лечить болезни. Бабка-вещунья была совсем не молода. Не за горами было то время, когда отправится она беседовать с предками не только во время заклинательной пляски. Конечно, в каждой юрте бережно сохраняется маленький божок- завернутый в тряпку камушек. Знают простые саамы и имена разных сейдов- пней высоких, видных скал, да мало ли. Говорить с духами может лишь знающий человек- нойда. Нельзя, чтобы племя без защиты оставалось. Вот и готовила предусмотрительная бабка себе замену.