Владимир Фильчаков - Абсолютная власть

- А если она в руках мальца взорвется? От тряски, от толчка? Ты же не предупредил его о том, ЧТО там? Вдруг он ею в футбол начнет играть?

- В футбол? - Аслан засомневался. - Нет, не начнет. Не думаю. Нет, точно - не начнет. Русланка не такой.

- А если? Что тогда?

Аслан долго думал, морщил лоб.

- Тогда, тогда. Вот пристал. На все воля аллаха!

Я задохнулся от возмущения и замолчал. Мне вдруг пришло в голову, что восток - это совсем другая цивилизация, совсем другая мораль. Погибнет пацан - воля аллаха. Погибнет Ахмет - воля аллаха. Погибнет Аслан - тоже воля аллаха. А люди, стало быть - только орудия его? И человеческая жизнь ничего не стоит?

Аслан бесцельно слонялся по улице, поджидая Руслана. Его не было довольно долго. И вот мы услышали в той стороне сильный взрыв.

- Сработало! - Аслан деловито и нервно потер руки. - А вот и Русланчик!

- Аслан, гони скорее доллар! - закричал еще издали мальчишка. Там рвануло где-то - побегу смотреть.

- Держи! - Аслан швырнул монету, которую мальчишка ловко поймал.

- Пойду и я посмотрю, - прошептал Аслан и неспешно направился вслед за пацаном.

Я покачал головой и поплелся за ним. Этот план, который я изначально считал идиотским и совершенно безнравственным, похоже, удался, вне зависимости от того, погиб Ахмет или остался цел.

Дом Ахмета был оцеплен за два квартала. Солдаты никого не подпускали близко. Там работала пожарная машина, из выбитых окон валил дым. Голосили женщины, молча стояли мужчины. Аслан долго отирался в толпе, слушал разговоры, и я вместе с ним. Мы поняли, что план Аслана удался полностью. Ахмет погиб, его тело уже опознали. Погибли еще трое, тело одного из них разорвало на куски, а другого Аслан узнал сам, когда его выносили на носилках. Лицо погибшего было закрыто простыней, но Аслан узнал хромовые сапоги, которым многие завидовали. Это был тот самый охранник.

- Аллах акбар! - прошептал террорист и стал выбираться из толпы.

И тут его окликнули. Это оказался Руслан. Он подошел с заговорщическим видом и тихо проговорил:

- Эй, что это там взорвалось, а? Уж не твоя ли посылка?

При этом глаза у мальчишки были прищуренные, хитрые и многозначительные.

- Неосторожно обращались с взрывчаткой, - нехотя ответил Аслан, останавливаясь.

- Рассказывай! - хохотнул Руслан. - Бабушке своей расскажи на ночь. Лучше гони-ка десятку, за молчание.

Аслан присел на корточки, поманил мальчишку пальцем поближе, крепко ухватил его за ухо и начал цедить сквозь зубы, выкручивая ухо:

- А ты, стало быть, меня шантажировать вздумал? Ох, неправильно ты решил, ох неправильно! Потому как если это моя посылка взорвалась, то ты являешься прямым соучастником. Кто посылку в дом доставил? Ты. Ты и есть прямой убийца. Я тебя выгораживать не стану за твое малолетство. И пойдешь ты в колонию для несовершеннолетних, где из тебя женщину в два счета сделают. Так что молчи, сволочь, молчи, шакал, молчи, грязь! Никому не смей и пискнуть! Понял меня, или тебе ухо совсем оторвать?

- Понял, - промямлил мальчишка сквозь слезы, непроизвольно льющиеся из глаз от боли. - Отпусти.

Аслан отпустил, наконец, ухо, мальчишка схватился за него, но я успел заметить, какое оно красное и опухшее.

- Продаст он тебя, - с сомнением сказал я. - За одно ухо только.

- Ты бы продал? - Аслан скривил губы.

Я не ответил.

- Что ты собираешься теперь делать? - спросил я через минуту.

- То же, что и делал.

- А что ты делал? Насколько я помню, ты готовился совершить террористический акт.

- Вот именно этим я и займусь! - он повернулся и пошел в сторону от места взрыва.

Я долго не находил, что сказать. У меня все слова вылетели из головы. Я был просто потрясен. Но, по размышлении, понял, что для Аслана ничего особенного ведь не произошло. То, что человек, которому он верил, оказался просто стяжателем и подонком, его возмутило, конечно, но основ не подорвало. Тот путь, которым он шел до того, как узнал правду об Ахмете, был правильным, угодным аллаху. Зачем же сворачивать в сторону, если встретил на дороге шакала, которого можно убить и пойти дальше?

Я вспомнил, как спокойно этот молодой человек прирезал громилу Азиза, как невозмутимо отрезал у трупа голову, как деловито извлек из черепа мозги и вложил на их место взрывчатку. Я вспомнил это и меня передернуло. Нет, нужно с этим что-то делать!

Я догнал Аслана и начал:

- Послушай. Неужели ты еще не понял, что терроризм выгоден именно таким, как Ахмет? Они идут по вашим трупам к своей цели - нажить богатство и потом, в старости, с усмешкой вспоминать, сколько наивных глупцов отдали жизнь за то, чтобы они жили сладко и сытно. Мало того, что глупцы отдали свои жизни, так они потянули за собой сотни, тысячи других, не сделавших никому ничего плохого!

Аслан остановился, повернулся ко мне и горячо возразил:

- Убивать неверных - угодно аллаху. - А то, что к правому делу присасываются такие пиявки как Ахмет... Что ж, это всегда было. Это неизбежно.

- Ты коран-то хоть читал? Угодно аллаху! А как же заповедь "не убий"? Есть в коране такая заповедь?

- Есть, - согласился Аслан. - Но к неверным она не относится.

Мне осталось только плюнуть и замолчать. После долгой паузы я сказал мрачно:

- У тебя и взрывчатки-то больше нет.

- Ха-ха-ха! - рассмеялся Аслан. - У меня есть деньги. Не у меня, конечно, у наших ребят. Это деньги на благое дело. А деньги - та же взрывчатка. Я пойду и куплю ее у ваших же солдат. А теперь подумай - кто из нас убийца? Я или солдат, продавший мне взрывчатку? Причем этот солдат прекрасно знает, что я покупаю у него пластид не для того, чтобы глушить рыбу в пригородном пруду. - Аслан развеселился, стал размахивать руками. - Солдатик, не продавай гранаты, а то от них же и примешь смерть свою! - пропел он старушечьим голосом. - Нет, продам! - пробасил юношеским баском. - Маму родную продам, сестру продам, себя продам, все с себя продам, потому что это не мое, это казенное. Гранаты? Бери! Патроны? Сколько угодно! Автоматы? Хоть вагон вывози. Только бабки давай, бабки! - Он посмотрел мимо меня и продолжал своим голосом: - Так кто из нас сволочь? Из них половина на игле, они за дозу все сделают! Бомбу атомную хочешь? Запросто! Вопрос только в цене.

- Ладно, сволочей везде полно, в том числе и у вас, как ты имел случай убедиться. Накупил оружия? Ну хорошо, иди, воюй! Залезь в окоп, стреляй по солдатам, раз ты их так ненавидишь. Зачем идти на рынок и взрывать бомбу там, где полно твоих соплеменников? Свои-то в чем виноваты?

- Они с вашими сотрудничают. Предатели. Как можно воевать с вами, если нас так мало?..

- А почему вас так мало, ты не задумывался? Не потому ли, что вы от народа давно оторвались, ненавистью своей ослепленные? Опомнитесь!

Я замолчал, потому что Аслан постучался в дверь дома тети Зейнаб. Старушка радушно пропустила его в дом. Он прошел в комнату Махмуда, притворил дверь, залез под кровать и вытащил картонную коробку с детскими игрушками. Тут были старые поломанные машинки еще советского производства и одна тряпичная кукла со стертым лицом. Аслан извлек из-под игрушек пластиковый сверток, положил на столик. Я пригляделся. Да это же пояс шахида! Под пластиком угадывались шурупы, гайки, металлические шарики.