Журнал «Если» - «Если», 1991 № 01

Национал-патриотов и новых «национализированных» марксистов объединит антииндивидуализм, антизападничество, коллективные формы жизни, соборность, что совпадает с марксистской идеей коллектива и коллективности, где растворяется личность. Вот то ядро, на котором возможен альянс между этими двумя тенденциями. Для этого почва уже подготовлена. Фактическая федерализация компартии и национализация компартий подготовила партию к восприятию национал-социалистической идеи.

Но вряд ли правильно сводить русскую идею только к этой ее ветви, требующей изоляционизма. Дело в том, что и дореволюционная Россия не шла по этому пути. Она шла в Европу, к индивидуализму. И на ближайшую перспективу этот путь может стать процессом интеграции России и страны в мировую культуру, может способствовать преодолению того разрыва, который образовался с 17-го года. С катастрофической быстротой мы сегодня осваиваем все, что человечество за эти годы создало без нас, помимо нас и вопреки нам. Мы пытаемся насытить свой «духовный рынок» и свое «духовное пространство». Это трудно переварить и не захлебнуться, но это та питательная среда, которая поможет укреплению демократической идеи. Но при провале демократов, если они окажутся неспособными осуществить реформу, утвердить новые структуры власти, на первый план может выйти русская идея в ее чисто великодержавном варианте.

P.S. В прошлом году, будучи в США, Андраник Мигранян встретился с известным американским политологом Френсисом Фукуямой, автором нашумевшей статьи «Конец истории». Редакция имеет запись этой беседы. Прогнозируя развитие событий в нашей стране, Френсис Фукуяма, в частности, сказал:

— Главный вопрос, который неминуемо встанет перед русскими, — возможно ли осуществить концепцию собственно России в составе Союза ССР. Как бы ни была высока степень экономической свободы в самой России, это мало что даст ей, если вся энергия будет уходить на удержание Союза от развала.

Мне иногда кажется, что Горбачев вполне искренне хотел бы «отложить» на время национальный вопрос, чтобы иметь возможность в более-менее спокойной обстановке осуществить хоть какую-то экономическую реформу. Но, во-первых, чтобы создать действительно свободную экономику, необходимо искомую свободу иметь, что, на мой взгляд, несовместимо с желанием сохранить Советский Союз в его нынешнем виде. А во-вторых, если попытаться отложить национальный вопрос, то он неизбежно возникнет в будущем в еще более уродливой форме. Вы же видите: если сегодня, скажем, Украина и Белоруссия еще готовы на союз при условии урегулирования правовых, политических отношений, то через три-четыре года они могут уже отрицать любую форму объединения.

В любой стране создание гражданского общества требует, как минимум, чтобы государство не заявляло бесконечно о своих правах. Надо сказать, что тот пугающий хаос, который наблюдается в Советском Союзе, как раз и является формацией некоего «протогражданского» общества, создающегося спонтанно и, как всегда в таких случаях, бестолково — через политические клубы, неформальные организации, партии и движения. И хотя все это выглядит весьма сумбурно, но иного пути нет: государство не может направлять этот процесс, заявляя: вы создадите гражданское общество по нашим указам и нашему расписанию.

Покуда мы с упоением анализируем свое прошлое, в США создано общество, которое прошлое решило просто… похоронить. Общество НАФТАТ (буквальный перевод — Национальная ассоциация за подстегивание времени), учрежденное тремя приятелями, работниками лос-анжелесской социальной службы Брюсом Эллиотом, Джоном Кенни и Юджином Дилленбургом, уже успело собрать под свои знамена немало сторонников.

В декларации НАФТАТ заявлено: «Нас тревожит засилье ностальгии в массовой культуре. Ахи и охи о прошлом вредят устремленности в будущее. Как сообщество, мы, американцы, чересчур много времени уделяем пережевыванию прошлого. От ретроспектив недалеко до ретроградства. Копание в прошлом — опасный сигнал. Оно вызвано подспудным недоверием к будущему».

Пока что основным оружием борьбы за будущее НАФТАТ выбрал бойкот прошлого: юбилеев, круглых дат, мемуаров. Недавно НАФТАТ провел «бойкот прошлой недели».

«Мы обратились к американцам с просьбой хоть на неделю позабыть о прошлом, — объясняет Джон Кенни. — Не слушать старые песни, не смотреть ветхие телешоу и передачи на исторические темы, пропускать в газетах и журналах статьи о прошлом. Давайте попробуем жить настоящим днем. Попробуйте — и вы обнаружите, что в Америке прошлое лезет из всех дыр, от него просто трудно спрятаться!»

Судя по количеству полученных НАФТАТом писем, неделя бойкота прошла успешно. Джон Кенни комментирует: «Мы хотим стать голосом будущего, а не группой чудаков, которая борется с ностальгией. Наш девиз: „К неизвестному надо приближаться лицом вперед, а не назад!“

Энтузиасты общества НАФТАТ должны были бы заклеймить позором вице-президента общества «Уорлд Фьючер» Фрэнка Сноудена Гопкинса, который огорошил участников конференции «Природа времени в 21 веке» весьма неординарным докладом. Вот кто переполнен не каким-то «подспудным недоверием к будущему», а вполне откровенным отрицанием его.

Большинство футурологов уже давно приняло за аксиому, что в будущем технологические и социальные изменения будут ускоряться. Гопкинс же пытается доказать, что мир не может и не сможет нестись дальше сломя голову. Темпы развития и перемен в следующем веке, по мнению американского ученого, утратят свой бешеный аллюр. Мировое сообщество попытается перевести дыхание и будет остановлено бесчисленными проблемами, которые накопились за столетия бурного развития. Гопкинс утверждает: «500 лет все ускоряющихся темпов развития приведут нас к тому, что в ближайшем будущем наступит поворотный момент в сознании человечества — последует долгий период „разгребания“ накопленных проблем перенаселенности, загаженной окружающей среды, нарушенного состояния биосферы». Гопкинс убежден, что кавалерийским наскоком, просто в процессе дальнейшего развития все эти проблемы человечество решить не сможет. А потому промышленно развитым странам необходимо остановиться, так сказать, осмотреться.

Хорошо бы, чтобы к словам профессора прислушались. Ведь ежели Америка вдруг остановится, уж тогда-то мы ее… ну, непременно!

Действительно ли они разумны? Я имею в виду, сами по себе. Не знаю и не думаю, что мы когда-нибудь узнаем.