Михаил Кривич - Очки

- Лучше бы в очках,- попросил ученый сосед.- Я, знаете ли, чувствителен... Печень.

Юноша надел очки и принялся штудировать недлинный список поездных яств. Он проглядел его сначала сверху вниз, потом снизу вверх, почмокал губами и отложил меню в сторону.

- Вам лучше не обедать.

- Совсем ничего?

Юноша еще раз пробежал глазами меню.

- Можете взять хлеб и крутые яйца. Официант подошел к столу и стал смотреть в окно,

- Что будем заказывать? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Ему вот,- показал юноша,- бутылку минеральной и крутые яйца, а мне... тоже крутые яйца и... ладно уж, пиво. Авось, выдержу.

- Горячее бы взяли, курицу или шницель,- безразлично посоветовал официант.

- Курицу? Это какую курицу? Ту, что третий рейс с вами едет?

- Ну уж,- смутился официант.- Холодильник у нас только вчера отказал.

- Несите заказ,- попросил ученый сосед и добавил, обращаясь к юноше:Позвольте очки.

- Не дам!

- Да не пугайтесь, я этикетку на воде почитаю.

- Вы что, химик?

- А кто сейчас не химик? Давайте очки. Официант принес яйца и хлеб, открыл бутылки с водой и пивом и примирительно пожелал приятного аппетита. Юноша постучал яйцом о тарелку и спросил:

- Что там у вас с водой?

- Как вам сказать... Из обещанного кое-чего не хватает. Боюсь, что гастрита этой штукой все же не вылечишь. Хотите, я про пиво прочитаю?

Рассчитываясь с официантом, старший посмотрел сквозь очки на трехрублевую бумажку и довольно хмыкнул. Взяв рубль сдачи, осмотрел и его, снова хмыкнул с удовлетворением. В свой вагон они возвращались молча и по дороге ничего не читали.

В купе было по-прежнему пусто. Мимо открытой двери пробежал неведомо куда проводник с алюминиевым чайником в руках. Юноша окликнул его:

- Командир, наших соседей не видел? - С верхних мест? - спросил проводник, заглядывая в купе.- Так они уже сошли, а билеты у них до Джанкоя, билеты, говорю, у меня остались, а я думал, они в командировку, вещей-то никаких, и билеты до Джанкоя. Так и сошли.

- Спасибо,- сказал старший.- Вы не заметили, они были в солнечных очках?

- Как же. Один в очках, точно как ваши. Шалавые мужики. Но за чай заплатили.

Проводник побежал дальше, гремя чайником.

- Почитаем? - спросил молодой человек и зевнул,

- Неохота,- ответил старший. Помолчали.

- Гляньте,- сказал вдруг юноша.- Тут вам записка на столе.

- А почему не вам?

- Кто мне станет в поезде писать?

- А мне?

Ученый сосед взял записку и рассмеялся.

- Что там смешного?

- Стихи. Послушайте: "Травка зеленеет, солнышко блестит, скорый поезд до станции Симферополь нас на отдых мчит".

- Нескладно,- сказал юноша.- Какие ж это стихи?

- А что это по-вашему?

- Приманка. Чтобы мы прочитали через очки. Теперь вы послушайте: "Разве вас не учили, что нехорошо брать чужое? Очки вам больше не понадобятся. Положите туда, откуда взяли, и забудьте". Подписи нет.

- И не надо,- сказал старший.- Что будем делать?

- Положим и забудем. А что еще?

- Разумно,- пробормотал ученый сосед и растянулся на полке.- Я думаю, за журналами нет смысла ходить. Располагайтесь.

Поезд дрогнул и остановился. "Стоянка десять минут",- раздался голос проводника. Юноша плотно закрыл дверь купе, снял очки, повертел их в руках и положил на верхнюю полку. Поправил подушку, устроился поудобнее и раскрыл книгу на странице с загнутым уголком.

...И, не давая сопернику опомниться, набросил плащ на сверкающий клинок. Уф, хватит на сегодня страстей. Завтра на свежую голову как-нибудь выкручусь из этого будуарного побоища. А сейчас - спать...

Ученый сосед повернулся на бок и раскрыл свою книгу, держа ее на весу.

...С тем, однако, условием, что указанная структура не будет подвергаться фазовым переходам по достижении равновесия, а впрочем, если она и подвергнется им, то кто может сказать определенно, не Клопанецка же, в конце концов, к чему это приведет и приведет ли вообще к чему-нибудь...