Неизвестен Автор - Без названия

- Я тогда еще был совсем сопляком, а Серега вообще в пацанах, практику у нас на "Дунае" проходил, от речного училища.

- Вы плавали по Дунаю? - поинтересовалась Наташа, заботливо слушая мой рассказ.

- Нет, это теплоход так назывался - "Дунай".

- А, понятно.

- Так вот... - приготовился я продолжить рассказ.

- Простите, а вы на теплоходе кем работали? - и Наташа улыбнулась, словно догадалась о чем-то.

- Боцманом, - ответил я.

- Я так и знала, - не выдержав, рассмеялась она, - не обижайтесь, ради Бога.

- Да я и не обижаюсь, но боцман действительно должен быть увесистым на корабле.

- Ну да, это потому, что вы матросов гоняете, они потому и худенькие все, а вы себе в это время животик отращиваете. Вы признайтесь - так? Только чур не обижаться!

- Если честно, то немного правда здесь есть, - с огромным трудом заставляя улыбаться Гришино лицо, сказал я для поддержания шутки.

- Вы и Сережу гоняли тоже? Только не врать! - хохотала Наташа.

- Конечно гонял, а что? Он у меня как гвоздик по палубе навытяжку ходил, особенно после нашего знакомства: я его промуштровал.

- Ну и как же это было? - успокаиваясь от смеха, спросила Наташа. Вы хотели рассказать, как вы познакомились.

- Как было... - И Гришино лицо приняло задумчивый вид. - Ха, ухмыльнулся я, - дело было так: пригнали их, молоденьких гавриков, три экземпляра - один из них был Сергей.

- Так-так, - подзадорила меня Наташа.

- Я почему-то тогда остановился на нем, выглядел он довольно робко и настороженно, и я решил его в первый же вечер поставить дежурить на вахту и дал ему задание выдраить корму первой палубы. Решил я в конце вахты проверить, как там идут у него дела, спускаюсь на первую палубу, прохожу мимо ресторана (у нас теплоход туристский был) и только выворачиваю из-за угла на корму, а мне в лицо вода как ударит, с ног до головы мокрый, я думал, пробоина случилась, как заору: "Стоп, машина!" - но тут же и осекся: это Серега мне в лицо ведро воды выплеснул, ну, думаю, пацан, сейчас я тебя на канате за борт спущу.

- И спустили? - снова расхохоталась Наташа.

- Да нет, жаль мне стало его - "Простите, простите, я не хотел, я не думал" - передумал я его наказывать, за бортом уже ночь стояла, пришлось раздеваться до плавок и стирать свою одежду, прямо в реке через борт, вода-то была грязная в ведре, не мог же я в таком виде по кораблю мимо моряков пройти к себе в каюту. Постирался и, пока моя одежда сохла, разговорились мы с ним по душам, с моим подопечным. Так и познакомились, так и сошлись. И с того самого вечера крепко по мужски понимали друг друга. Да и Серега перестал робеть, как-то обветрился на реке, солнышком налился, посмуглел, матросский характер в нем прорезался. Ему вообще все очень легко давалось.

Наташа перестала смеяться, будто опомнилась, что сегодняшний день у нее не весел, и она облокотилась на стол и закрыла лицо ладонями.

- Я понимаю, - сказал я, - вам тяжело теперь... А мне можно взглянуть на Сергея?

- На спящего Сергея, - добавила Наташа и встала из-за стола. Пойдемте, - решительно сказала она и, выйдя из кухни, зашагала через прихожую в зал. И Гришино тело шло за ней.

Мы вошли в зал, Наташа аккуратно отодвинула ширму, огибающую диван, и я увидел себя.

На диване лежало человеческое тело, исхудалое и желтеющее лицо без какого-либо выражения напоминало мумию. Я лежал в темно-зеленом спортивном костюме, у меня его раньше не было, видимо, его преобрела Наташа.

- Вы что? - осторожно спросила Наташа, взглянув в мое лицо и почувствовав мое внутренее смятение. - Испугались?..

- Нет, но мне очень тяжело видеть Серегу такого. Господи, пусть он скорее проснется, - одержимо произнес я.

- Пойдемте на кухню, - предложила Наташа, осторожно устанавливая ширму на место. И мы возвратились на кухню и молчаливо уселись за стол.

Через некоторое время я обратился к Наташе:

- Вы знаете, я вам принес... - И я полез в карман Гришиного пиджака, Наташа оторвала взгляд от стола и обратилась в пристальное ожидание. Как-то Серега подарил мне сказку о любви, - достав из кармана несколько сложенных листков, исписанных от руки, сказал я, развернул эти листки и подал их Наташе, - может, вы пока почитаете, а я тем временем буду укреплять дверь?

- Нет, прочтите лучше вы, вслух, а дверь мы можем укрепить и в следующий раз, ведь правда? - И она возвратила мне листки. - Я теперь поняла: у вас удивительно много Сережиных жестов, почитайте лучше вы, пожалуйста.

- Ну, дверь-то мы действительно можем укрепить в следующий раз - я, честно говоря, шел в гости и даже не прихватил с собой инструментов.

- Вот и хорошо, - сказала Наташа, и ее задумчивые глаза разглядывали меня. Еще мгновение, и мне казалось, она увидит меня, Сережу, что Гришино тело сейчас растет и обнажит мою душу, и я незамедлительно стал читать.

СКАЗКА О ЛЮБВИ

Выпуклое синеющее небо зависало над морем. Солнечный диск будто на цыпочках еще пытался выглядывать из-за водного горизонта. Изредка доносились сонливые крики чаек. Молодой человек, в джинсах и кроссовках, в распахнутой рубашке, настойчиво поднимался на вершину крутого скалистого берега, усеянного невысокой растительностью. Тропа, по которой он шагал и делал прыжки с камня на камень, извиваясь, шарахалась от кустов, но все-таки тянулась вверх.

Когда молодой человек закончил свое восхождение, небесная синева потемнела, прохладная свежая темень опускалась повсюду. Человек у самого краешка плато, у обрыва, падающего в море, он стоял, широко расставив ноги, во весь рост и долго обдумывал что-то.

Слева, поодаль от него, неподалеку от места, где начиналась его тропа, там, внизу, разноцветились огни людских жилищ и развлекательных заведений.

Когда совсем стемнело и серебристая звездная пыль зависла над его головой, силуэт его фигуры ожил, начал, громко подкрикивая в море, декламировать стихи:

Ну не современен я от роду!

Может, мне призвать на помощь моду?..

Должное отдавши супервеку,

В джинсах я спешу на дискотеку...

Рубль вход - уверенная такса!

В темноте прожекторные кляксы.

Обступили, замелькали лица.

Захотелось в девушку влюбиться!

Я об этом танцевал весь вечер

Пляшущий оживший человечек...

Шел домой и вечер я итожил.

Ветер обходил меня прохожим.

На себя обижен я, насуплен:

Джинсы у меня сегодня "супер"!..

Так хотелось в девушку влюбиться!

Тусклые, мелькающие лица...

- Молодой человек, - возник позади, словно разбуженный эхом его стихов, некий старческий голос. Молодой человек остался стоять недвижим, наверно, он подумал, что голос ему показался, но причудливо дряхлый голос повторил опять:

- Молодой человек, вы меня слышите?

- Ты кто? - продолжая стоять не оборачиваясь, вопросил еще наполненный энергией стиха человек.