Харик Бу - Армагедец

— Это я знаю, — мрачно заметил Грец, — теперь всё дадут, а не дадут — так мы выдавим.

И выражение его лица при этом было не самое веселое.

— Не хочу так. Лучше ничего, чем насильно.

— Все еще обижен? Европейский интеллигент. Успокойся. Мы теперь всех раздавим. Кто-то должен ответить за сложившееся положение вещей и нашу полную неготовность к фатальному развитию событий.

— Да не то чтобы обижен, только времени слишком много потеряно, — я хотел привести еще несколько аргументов, но Грец вернулся на несколько «ходов» назад.

— Митохондрии — это клеточная энергия. Если их много и они умные, то при синхронизации некоторых процессов можно ожидать…

— Мне казалось, что таким образом может реализоваться органический лазер, нечто многократно более опасное, нежели электрический разряд мраморного ската, к примеру. Только этим я и не успел заняться.

— А мы занимались, правда, без особого успеха. Времени оставалось мало, да и мозгов. Слишком узкая специализация. Наши тоже считали, что направление это не самое перспективное. Не горячись, — заметил он мою реакцию, — дай только вернуться, генерал поставит под твое начало пару-тройку лабораторий. Достаточно для того, чтобы развернуться и наверстать упущенное?

— Он сможет?

— Генерал?! Он может все, дай только выберемся из этого дерьма! И потому нам теперь следует вернуться к делам практическим. Необходимо деблокировать пульт и обезвредить Крачевского, который себя не контролирует. Кстати, наша главная цель, как это ни странно, довезти колонистам эту взбесившуюся биомассу. Срок — всего две недели. Дальше всякие запасы у них подойдут к концу. С учетом героических усилий по ограничению рациона это время можно утроить, но это все, предел человеческих возможностей.

Хороша задача: с одной стороны, взбесившаяся, никем и ничем не ограниченная пищевая плазма, контролирующая через Крачевского корабль, а с другой — всего два человека, которые непосредственно могут что-то предпринять.

— Кстати, у нас есть связь с Землей, или она односторонняя? — спросил я, начиная мыслить последовательно и конкретно.

— В точку! Сообщение я отправил, но более ничего сделать не могу без доступа на пульт, впрочем, у нас есть обходной вариант. Правда, это достаточно хлопотно. Русские обычно очень тщательно относятся к защите и добраться до кабелей — дело сложное, даже если нам будет помогать экипаж.

— Интересно, а кто-нибудь из фантастов прошлого мог представить себе заговор промысловой рыбы или одичавших растений, например, против человека?

— Мы уже все придумали. Все, что могли. В XX веке Лем описал взбесившуюся картошку, правда, в юмористических тонах, и тогда же был написан роман «День триффидов»… — он на несколько секунд замялся и с некоторой тревогой продолжил: — Не могу вспомнить автора, а этого просто не может быть, хотя, конечно, если кто-то добрался и до наших баз…

Нужно отдать должное Грецу. Я бы еще несколько минут раздумывал над возможными причинами сбоя и вариантами развития событий. Он же без всяких колебаний отключил компьютер, поддерживающий локальную сеть, и… моя голова опустела. Это приблизительно то же самое, как если бы в одну секунду потерялась львиная доля памяти. Исчезло почти все. Оказалось, что я, как большинство обитателей Земли, давно не думаю собственной головой, оставив за нею лишь дирижерские функции. Адресация и анализ осуществляется в головном мозге, обработка материала, подготовка вариантов решения — в мощных компьютерах, поддерживающих сеть. Теперь этого всего нет, и я почувствовал себя, словно младенец, которого неожиданно распеленали: сучу ножками, пускаю пузыри и попукиваю от удивления перед непонятностью и убийственной красотой окружающего мира.

— Мы не успели пройти тренировки на самостоятельную работу. Жаль, времени не хватило. Теперь ты мало что можешь: большая часть сидела в базе, хотя простейшие навыки, нужно полагать, сохранились.

Грец оставался верен себе. Его интересовало лишь то, как я запомнил курс, пройденный в центре подготовки.

То, что я почти совсем не способен к логическому мышлению, не могу собрать воедино факты, которыми еще несколько минут тому назад с легкостью манипулировал, его нисколько не волновало.

— Главное, не застрелись от огорчения, — как-то легкомысленно сказал он. — Зато теперь у нас есть стимул быстрее добраться до Крачевского.

— Возьми и выпили дырку в переборке, а потом что-то придумаем, — робко предложил я.

— Хорошая идея, но пульт имеет более серьезную защиту, чем стеночки между каютами. Как только будет нарушена герметичность переборки, коридор может наполниться инертным газом или быть подвергнут воздействию ионизирующего излучения, вариантов много, сейчас все и не вспомню…

— Тебе тоже не хватает железа?

— Еще как! Хорошо, что я все обдумал заранее. Надеюсь, что мы сможем это выполнить.

К тому времени, когда мы заканчивали первый этап подготовки, появились Геков и Герлах. Оба чему-то смеялись, а увидев нас, и вовсе пришли в прекрасное расположение духа. В очередной раз пожали нам руки, потом неожиданно вспомнили о капитане и так же шумно отправились его проведать.

— Да! — прокомментировал Грец. — Некоторое время им нужно на акклиматизацию или адаптацию. Это пройдет. Поверь, через несколько минут они будут совершенно другими.

Впрочем, я и сам начал понимать, что игра с химерой принимает достаточно странный, а лучше сказать, жестокий оборот. Я слышал голоса за спиной — возникло чувство тревоги. Мы как раз собирали лазерную установку с дистанционным управлением, чтобы прорезать переборку. Поставьте себя на место человека, который абсолютно отчетливо ощущает, что ему смотрят в затылок ненавидящим взглядом. Потом начались всякие шорохи. Я осторожно посматривал на Греца, но он работал как заведенный, сосредоточенно сопел, что-то бормотал себе под нос.

— Арни, — полушепотом позвал я, — как ты думаешь, мы тут одни?

— Совершенно одни, — уверенно заявил он, — мы даже некоторое время можем контролировать себя, правда, обойдется это дорого, но это будет потом. Потом, потом, потом, — ритмично пропел он, прикрепляя лазер к сооруженной нами нелепого вида установке из нескольких предметов, которые смогли отодрать или отвинтить.

— Так! Теперь мы можем дистанционно направить луч под нужным углом. Я залезу в скафандр и уберусь подальше. Конструкторы в России довольно изобретательны, когда речь идет о способах защиты. Один наш сотрудник раскрыл как-то, казалось, все их секреты, все отключил, а когда открыл отсек, то получил удар по голове увесистым куском обшивки.

— Это шутка или правда? — переспросил я, не зная, смеяться мне или плакать, ведь в роли того, кто получит по голове, должен был оказаться кто-то из нас.