Харик Бу - Армагедец

— Теперь к делу. Хоть я и не наследник Гиппократа, но Крачевский, мне кажется, находится в глубокой коме. Это лишь первая скверная новость. Вторая беда в том, что мы не можем контролировать химеру и, стало быть, не сможем выявить, в каком из четырех танков находятся активные очаги.

Арнолд снова обошел термин «мышление» или «разумная деятельность» применительно к химере.

— Я так понимаю, что избавиться от всех четырех танков мы не можем?

— Абсолютно верно! Гениальная догадка. Если колонисты получат половину груза, им будет обеспечено полуголодное существование до тех пор, пока объем пищевой массы не станет оптимальным.

— Нам остается придумать способ, как выявить нужный танк, в котором находится очаг агрессивной деятельности. — Я тоже воздержался от термина «разумной», чтобы не ввязываться в ненужную полемику.

Грец, похоже, оценил мою тактичность и, пока мы катили кресло с Крачевским по коридору к его отсеку, не возвращался более к этой теме. Весь экипаж находился в одной каюте. Голова капитана была перевязана живописным платком, отчего он сразу стал похож на пирата с картинок в детских книгах. Несмотря на то, что вся команда была все еще лишена базы, выглядели они уверенно и деятельно, помогли нам устроить Крачевского с максимально возможным комфортом.

Капитан окончательно оправился от последствий травмы, а узнав, что может приступить к выполнению своих обязанностей, пришел в полный восторг.

— Попов, вы тренируетесь на самостоятельное управление? — Грец, как обычно, начал с самого главного.

— У меня в базе несколько тысяч анекдотов и компромат на начальство, — весело отреагировал капитан.

Такой ответ меня окончательно успокоил: если человек способен шутить, значит, с ним все в полном порядке. Говоря честно, компетенция экипажа никогда не вызывала у меня ни малейшего сомнения.

Геков и Герлах, убедившись, что имеющимися средствами Крачевского в себя не привести, продолжили спор, прерванный нашим приходом.

— Я все же думаю, что это не имя, а то глупость какая-то получается — Царевна-лягушка.

— Но тогда что же это такое? А Гуси-лебеди или Сивка-бурка? Я в детстве очень любил сказки.

— Оно и видно. Мне иногда кажется, что это любимая поза… — После такого ответа несчастный Геков так и остался стоять с раскрытым ртом, а Арнолд с чрезвычайной заинтересованностью ждал продолжения спора.

— Ну, ты иногда как ляпнешь, так хоть стой, хоть падай. Ты пробовал рассказать о своей гениальной догадке психологам? Рекомендую, и ближе чем на 10 километров к космодрому тебя не подпустят.

На этом спорщики поставили точку и отправились каждый в свои владения, а мы, позволив себе лишь двухчасовой отдых, сели обсуждать пути решения основной проблемы.

— Твой любимый кофе? — Мы сидели в моей каюте.

— Только не говори, что сейчас начнется вибрация, — пошутил я в ответ, с благодарностью принимая чашечку с ароматным напитком. Я почти полностью восстановился. Принятые перед сном в максимальных дозах ноотропы решительно улучшили мое состояние.

— Экипаж знает свое дело. Молодцы ребята. Я наблюдал, как они управляются на своих участках. Спокойно, без паники, свои мозги используют. Все же у них отменная практическая подготовка, и хотя мы не соглашаемся с их негативным отношением к сетям, я вынужден признать, что в ситуациях критических они выигрывают. Наши только бы и думали о том, как восстановить работу сетевых компьютеров и базы.

— Вот и хорошо. — Я удобно устроился на своей койке, держал в руке чашечку кофе, вдыхая крепкий и приятный аромат, и искренне наслаждался жизнью. Мне давно не было так комфортно.

— Ну что же, — Арнолд и не собирался отдыхать, — я обдумал нашу проблему и пока не нашел ничего утешительного. Биомассу в том виде, в каком она сейчас находится, мы не можем привезти на Венеру. Однозначно. Необходимо любым, пусть самым фантастическим способом выявить очаг активной деятельности.

— Умственной деятельности?! — закинул удочку я.

— Называй, как хочешь. Для меня химера не может быть существом одушевленным, не может быть мыслящим объектом, не может быть ничем, кроме… пищевой массы.

— Dixi et animam levavi. [9] Сказал и тем облегчил душу (лат.). (Примеч. авт.).

— Понимай, как хочешь.

— Ладно, — я не стал ввязываться в полемику. Времени действительно мало, какие уж тут споры.

Решение не приходило. Проклиная про себя тупоголовых чиновников и традиционную для журналистов ограниченность, нежелание видеть ничего, кроме сенсаций, я судорожно пытался найти выход из, казалось, тупиковой ситуации.

В который раз мы перебирали возможные варианты, и каждый раз находили изъяны. Я уже совсем потерял счет времени.

Команда работала как хороший часовой механизм. Наши друзья практически не мешали нам, спокойно приспособившись к автономному существованию. Жизнь на корабле текла размеренно, по раз и навсегда установленному распорядку, но стрелочки виртуальных часов неумолимо двигались, почти касаясь красного флажка, как на старинных шахматных часах.

— Не представляю пока, что нужно сделать, чтобы в такие короткие сроки, и гарантированно, выявить, в каком из танков находится… — Арнолд запнулся, сглотнул слюну, будто во рту у него пересохло, и выдавил наконец: —…разумный штамм.

— Кто-то должен сесть за пульт вместо Крачевского. Учитывая, что специфический этот опыт есть только у меня, выбор невелик. Время истекает, привезти колонистам «ящик Пандоры» будет самой страшной услугой.

— Думаешь, что справишься?

— Я, пусть и немного, но занимался этим. У любого другого нет и тени шанса. Ты же видишь, что химера сделала с Крачевским, а ведь он был опытным специалистом, просто асом по сравнению со мной.

— Тебе придется рассчитывать только на себя. Успокаивает то, что ты по всем тестам мало внушаем.

— Так то тесты, — вяло протянул я, — а вот по самочувствию, когда химера воздействовала на нас, я бы в этом здорово усомнился. Кроме того, где гарантия, что эта хитрая бестия не сможет или хотя бы не попытается обмануть нас относительно центра активности.

— Это правда. Нужно как-то заставить химеру раскрыться. Тебе придется отдать все, а может, и больше. Не боишься?

— Больше, чем все? Нонсенс! На самом деле не просто боюсь, а боюсь смертельно. Что стало с Крачев-ским? — Какой смысл, спрашивается, обманывать себя или Арнолда, единственного, подготовленного практически к любому развитию событий и, тем не менее, оказавшегося в тупике.

— Ладно, — подытожил наше «сидение» Грец. — Пошли в столовую. Ребята, наверное, уже в полном сборе, без нас за стол не сядут. Хорошая традиция, да и экипаж классный.

Команда и впрямь была в сборе. Кто-то из них соорудил вполне приличное блюдо из имеющихся концентратов, и мы с удовольствием присоединились к компании. Беседа была обо всем и ни о чем, как всегда бывает в таких случаях, Герлах о чем-то рассказывал, и вся компания весело смеялась. Один я сохранял серьезность, потому что абсолютно ничего не понимал.