Журнал «Если» - «Если», 1992 № 02

Нам, прошедшим через опыт антиутопии (Евгений Замятин, Джордж Оруэлл и другие), известно, что те, кто пытается навязать человечеству принудительное счастье, обязательно начинают подавлять неодолимые возгласы плоти. Стоит только, по Фурье, вывести законы многообразных притяжений, в основе которых лежит страсть, как любовные отношения людей будут «упорядочены». Именно так и случилось в тоталитарном обществе. Фурье же считал: наступит гармония любовного мира, в которой плотские страсти будут вообще отодвинуты. Зато воцарятся безгрешная любовь, эротика, рожденная трудовым энтузиазмом («Кудрявая, что ж ты не рада…»), и бесполезное волокитство селадонов. Не правда ли, совпало все, точь в точь?..

Не пора ли, однако, взять на учет прорицателей? Не от них ли все беды человечества? Они, судя по всему, определяют маршруты истории, и ее локомотив мчится по заранее проложенным рельсам. Неужели нельзя уйти от фатума? Как преодолеть неподатливость истории?

Выход есть, и он, оказывается, предельно прост. Прогнозов должно быть много. Сонм провозвестий трудно воплотить в действительность. Реализуется только одна из многих возможностей. Это единственный шанс вернуть истории желаемую альтернативность.

Враги Спарты, как известно, окружив город, прислали зловещий приговор. «Если вы не сдадитесь, мы превратим город в прах…» Лаконичные спартанцы в своем ответе оставили только одно слово. Остальное зачеркнули. Ответ гласил — «Если…»

Именно таким выглядит пароль современной Прогностики.

Множество противоречащих «сценариев», «моделей», «прогнозов» создают впечатление, будто история постоянно чревата тектоническими сдвигами. Компьютер взял на себя роль оракула. Проигрывая самые различные варианты «штурма» будущего, исследователи хотят убедить нас: историю можно пригласить в любое приключение, идиллического или авантюрного свойства. А там уж как получится…

Не обнаруживается ли здесь иная крайность? Исторический процесс нередко описывается в современной футурологии как вереница случайностей. Он оказывается подобным броунову движению. В итоге рождается чувство страха перед диктатом случая, который то и дело грозит вовлечь человечество в катастрофу. Сама история выглядит несчастной истомившейся жертвой самоорганизующихся прогнозов. Любое прорицание неожиданно может завладеть сознанием людей и стать для них ориентиром поведения.

Однако, несмотря на ренессанс всяческих предвидений, современные футурологи нередко попадают впросак. Но это, увы, относится не только к современным пифиям. Платон и Аристотель, размышлявшие над проблемой «идеального государства», считали рабство естественным спутником человечества. О крушении этого института они и не догадывались. «Футурологи» средних веков могли бы, вероятно, предсказать, что в будущем монахов станет неизмеримо больше. Или вот уже на подворье эпоха Просвещения: юношам рекомендуют быть законопослушными, тянуться к знанию. А иные юнцы ведут себя крайне странно. Взяли в руки кинжал, накинули на плечи плащ, повязали на шее эффектный шарф. Ну, кто мог догадаться, что именно они и возвещают начало новой эпохи — ее назовут позже Романтизмом.

Нет, право, нелегко угадать, куда в очередной раз завернет история. Сегодня тончайшая техника предвидения легко выявляет тенденции развития уже наметившихся процессов. Но она оказывается совершенно безоружной перед обозначением резких поворотов истории. Грядущее и в самом деле таится во мгле. Возможно, прав Н.А.Бердяев, который предостерегал от вторжения в таинство истории.

В конце 60-х годов в основных западных странах начались массовые молодежные выступления. Стала складываться «контркультура», которая во многих отношениях противостояла господствующему сознанию. Для футурологов, которые как раз в это время переживали свой очередной бум, все это явилось, как снег на голову… Никто не разгадал столь парадоксальный феномен.

Сравнительно недавно умерший Герман Кан был признанным лидером американской футурологии. И вот он отважился на дальний прогноз. Попытался вместе со своими коллегами показать, каким станет для западных стран конец нашего столетия. Кое-что, разумеется, удалось предвидеть. Но вот среди прочих прорицаний было отмечено, что зона рационального сознания будет разрастаться, религия и всякая там мистика будут угасать. Однако в конце столетия неожиданно для всех прогнозистов началась новая мистическая волна. Все получилось как раз вопреки сценарию. Именно рационализму пришлось отступить…

Может быть, футурология просто паразитирует на вполне естественной потребности человека заглянуть в будущее? Нет, можно привести и примеры другого рода. Они свидетельствуют о чудном даре предвидения и об огромной пользе верного прогноза для всего человечества.

ДО НЕДАВНЕГО ВРЕМЕНИ, по крайней мере на протяжении двух третей нашего столетия, различные социальные процессы изучались в масштабе одной страны. Крайне редко в масштабе континента. Но никому не приходило в голову просчитать, как выглядят эти процессы через призму всего человеческого рода. Скажем, во многих странах население растет в такой пугающей прогрессии, что впору подумать о стерилизации. В других странах, напротив, озабочены угасанием целых народов. Как же выглядят эти данные в «общем и целом», иначе, говоря глобально, в масштабах всего человечества?

В конце 60-х годов в Риме был создан клуб, который включил в себя видных демографов, математиков, статистиков, социологов. Доклады Римскому клубу произвели невиданный резонанс. Неожиданно выяснилось, что сырьевые и энергетические ресурсы человечества близки к своей исчерпанности. Представление о том, что техническая цивилизация на всех порах несется по маршрутам прогресса, мгновенно разрушилось. Оказалось, что человечество стремительно несется к апокалипсису.

Своевременный прогноз помог не только избавиться от прогрессистских иллюзий. Он позволил поразмыслить об альтернативности истории. Идеал информационной цивилизации, который воодушевляет современных футурологов, возник в значительной мере благодаря набросанному сценарию: техническая цивилизация подходит к своей роковой черте.

На исходе тысячелетия футурология вступает в свой золотой век. Возможности ее не безграничны. Однако раскрепощенная мысль может весьма плодотворно послужить человечеству. Заглядывая в грядущее, мы пока еще находимся в плену знакомых сценариев. Грезится некая универсальная общепланетарная цивилизация. Но, может быть, человечество сочтет целесообразным оставить на земной поверхности оазисы ушедших веков? Футурологи толкуют о том, что в начале нового столетия традиционная цивилизация обогатит техногенную цивилизацию, чтобы в итоге возник некий чудесный сплав. Но, возможно, облик грядущего неразгадан. Оно станет совсем иным, неузнаваемым. Набирает силу идея открытости истории, ее многовариантности.