Михаил Савеличев - Догма кровоточащих душ

- Держи, - Тэнри кинул добычу Рюсину на колени.

- Батончики, - скривился Рюсин. - Надоели батончики. Почему считается, что продавать шоколадки через автомат -хорошая идея?

- А что в ней плохого? - Тэнри отхлебнул из банки сок. Сок оказался таким же приторным, как и батончик.

- Лучше бы продавали бутерброды с сыром. Или с колбасой.

- Ты еще вспомни, что у нас должно было быть на ужин, - хладнокровно предложил Тэнри.

- А что у нас должно было быть на ужин? Кстати, - всполошился Рюсин, - на ужин мы опоздали! С этими девчонками - никакого режима питания!

Тэнри прожевал батончик, скатал из обертки шарик и ловко закинул его в зев утилизатора. Благодарная машина одобрительно загудела, переваривая бумажку.

- Как тебе Сэцуке? - поинтересовался Тэнри.

- Нормальная девчонка, - немного подумав ответил Рюсин. - Только... чересчур какая-то...

- Какая?

- Ну, домашняя что ли. И глаза у нее, по-моему, на мокром месте. И вообще, она шепелявит!

- Что-то я не заметил, - покачал головой Тэнри. - Говорит вполне нормально.

- Шепелявит, шепелявит, - сказал Рюсин. - Это, конечно, не порок - шепелявить, но уж если ты что-то не выговариваешь, то нужно избегать таких слов. Контролировать себя.

- А если заикаешься? - спросил Тэнри.

- Тем более надо молчать!

- Жаль, что ты не заика.

- Ни и что? Разве я много болтаю? Я и так всегда молчу. Почти всегда, - поправился Рюсин.

- Вот-вот. Но когда открываешь рот, то сразу попадаешь в какую-нибудь историю!

- И в какую же я историю попал? - Рюсин залез на лавку с ногами и в волнении бросил пустую банку в фонтан.

Тэнри пожалел, что затеял разговор. Хотя, почему затеял? Так, болтали ни о чем, но теперь от Рюсина не отделаешься. Рюсин относится к той разновидности спокойных людей, которые, перейдя некую грань, превращаются в раздражительных зануд. Стоит лишь затронуть какую-то спусковую пружину, и Рюсин готов целый день гундеть, жужжать, бормотать о том, что Тэнри не прав, что он многое в Рюсине не понимает, что погода слишком плохая, а дождь вообще надоел. Но вот что конкретно активизировало Рюсина-Зануду Тэнри так пока и не разобрался.

- Нет, ты мне скажи - в какую историю я влип из-за своей болтовни?

Тэнри вздохнул. Скорее бы вернулись Агатами и Сэцуке.

Тем временем из галереи, ведущей в развлекательные залы, появилась толпа мрачных личностей. Личности гремели цепями, скрипели кожей, дымили ароматическими палочками и жадно присасывались к банкам с пивом, смачно отрыгивая после каждого глотка. За ними тянулся широкий след мусора из пакетиков от жареной картошки, оберток жевательных резинок, обрывков газет, которые личности скатывали в комки, кидали ими друг в друга и гнусно ржали.

С первого взгляда было видно, что для банды день не задался - разноцветный грим на лицах неряшливо размазан, когда-то торчащие в разные стороны волосы теперь уныло обвисли, носы и губы распухли и кровоточили, заклепки из курток выдраны, а у одного экземпляра длинный кожаный плащ оказался вообще располосован в лапшу.

Один из банды подошел к Тэнри и Рюсину:

- Привет, голыши! Деньги есть?

Рюсин оглядел урода с ног, обутых в умопомрачительные мохнатые бахилы, до головы, когда-то загримированной под клоуна, но теперь украшенной смачным черным отпечатком чьей-то четерехпалой ладони.

- Отвали, придурок, - вежливо попросил Рюсин.

- Чё-ё-ё-ё?!

- Он еще и глухой, - деланно пожаловался Рюсин замершему Тэнри и заорал:

- Убогим сегодня не подаем!!! Понял, идиот?!

Уроды даже обрадовались. Неудачный день, отягощенный стычкой и позорным бегством от конкурентов и службы безопасности "Рапунцеля", требовал предпринять все силы, чтобы хоть каким-то образом завершить его более менее достойно. Избиение двух наглых подростка подходило для этой цели как нельзя лучше.

- Вешайся, сопляк, - посоветовал урод с отпечатком.

16

Ошии сидел перед вычислителем. По черному экрану ползли колонки зеленых чисел. Печатная машинка отплевывала бесконечную ленту с расчетами, на которой Акуми что-то отмечала остро заточенным карандашом. В лаборатории горел свет, так как жалюзи плотно закрывали окна.

- Как ваша жена? - внезапно спросила Акуми.

Законы вежливости требовали ответить на вежливый и необязательный вопрос такой же вежливой и необязательной фразой: "Благодарю вас, Акуми. Моя жена чувствует себя хорошо". Или: "Благодарю, у нас все отлично". Любая жизнь -набор стандартных кубиков: стандартных поступков, стандартных вопросов, стандартных ответов, стандартных эмоций, из которых каждый безуспешно пытается построить нечто оригинальное.

Ошии вздохнул:

- Она снова в больнице, Акуми. Но я надеюсь на благоприятный исход.

Акуми сделала очередную отметку и посмотрела на Ошии:

- Я очень вам сочувствую, Ошии. И... завидую вам, - девушка слегка покраснела.

- И в чем же вы мне завидуете? - поинтересовался Ошии. Колонки чисел сменились стройными же рядами буквенных кодов.

- Вашей выдержке. Случись у меня в семье такое, то я бы уже ни о чем не могла думать. У меня бы все на пол валилось!

Ошии развел руками.

- Значит я вот такой... бессердечный.

Акуми прижала распечатки к груди и торопливо заговорила:

- Нет, нет, господин Ошии! Вы не так меня поняли! Я не это хотела сказать... Прошу прощения, если... Я хотела выразить вам... сочувствие, восхищение...

Ошии улыбнулся и погрозил девушке пальцем:

- Акуми, осторожнее, Акуми! Флирт на работе только мешает! Давайте не восхищаться попусту друг другом, а делать свое дело - аккуратно и тщательно.

Девушка совсем смутилась.

- Я знаю, господин Ошии, что держусь в лаборатории только благодаря вашей поддержки, - из ее глаз вытекла пара крупных слезинок.

А как на это реагировать, господин Ошии? Бежать за салфетками? Принести стакан воды? Какой кубик выбрать из стандартного набора "Сочувствие"?

- Ну, Акуми, вы преувеличиваете. Вы действительно хороший работник, я ценю вашу... усидчивость.

Усидчивость. Вот так комплимент! Не удивительно, если девочка еще больше разревется. Она же сюда не сидеть пришла.

Акуми достала из кармана халата платок и промокнула глаза. На белоснежной ткани остались отпечатки зеленой туши.

В дверь просунулась лохматая голова Коши:

- Господин Ошии, вас вызывают в испытательный зал на третьем уровне. Привет, Акуми! Как дела?

- Бесподобно, - буркнула Акуми, пряча платок.

- А что ты делаешь сегодня вечером?

Ошии взял распечатки у девушки, свернул их в толстый, неряшливый рулон, отодвинул лохматого Коши и вышел в коридор. Перед тем как нажать кнопку лифта, он оглянулся. Сердцеед Коши все еще стоял около лаборатории, нырнув головой внутрь. Акуми оставалась в надежных руках.

Лифт тронулся, начав долгое погружения в недра исследовательского комплекса корпорации "МЕХ". Все глубже и глубже, мимо этажей, уровней, сквозь бронированные плиты высшей защиты, которые распахивают свои тяжелые пасти, проглатывают падающую капсулу лифта и тут же схлопываются, сжимают остро заточенные зубы, отрезая Ошии от внешнего мира. И он чувствует как на плечах начинает громоздиться невыносимая тяжесть "Черной Луны", как что-то холодное проникает в грудь и сплетается тугим узлом вокруг сердца. Приближается мир высшей реальности, по сравнению с которым любой человек - лишь тень на стенах пещеры.