Михаил Савеличев - РЕСПУБЛИКА ЗЕМШАРА

25 октября 1929 года, 00:00

Алексею Николаевичу казалось, что ассистент профессора Малиновского носит искусно сделанную маску, ибо лицо его, хоть и не лишенное приятности, оставалось невозмутимым и неподвижным на всем протяжении сеанса трансфузии. Каждый раз Алексей Николаевич хотел сказать об этом Александру Александровичу, но почему-то смущался под взглядом темных глаз ассистента, которого профессор неизменно называл инженером Мэнни. Без имени, без отчества.

- Церковь? - тем временем переспросил Александр Александрович, продолжая возиться со сложной системой стеклянных и металлических трубок. - Я знаю, она неодобрительно относится к тому, чем занимается институт. И неоднократно имел беседы кое с кем из иерархов, когда создавал донорские пункты в Петрограде и по всем крупным губернским городам. Но я - материалист и прагматик, для меня есть только один критерий: работает - не работает. Вы не будете возражать, что процедуры благотворно сказываются на вашем здоровье?

Манера Малиновского обращаться к нему, избегая положенных этикетом оборотов «Ваше Величество» или «Государь», забавляла Алексея Николаевича. Что поделать - старая закалка человека, посвятившего изрядную часть жизни борьбе с самодержавием.

- Нет, не буду, профессор, - Алексей Николаевич пошевелился в неудобном, жестком кресле, к которому был пристегнут широкими ремнями, чтобы лежащие на подлокотниках руки сохраняли неподвижность. К сгибам локтей тянулись гибкие трубки, а над креслом нависал механизм, словно сошедший с супрематических полотен Кандинского. - И даже обнаруживаю кое-какие побочные эффекты.

Малиновский выпрямился и внимательно посмотрел на Алексея Николаевича.

- Что вы имеете в виду? - В голосе прорезалась озабоченность. Впрочем, ассистент все так же с невозмутимой маской продолжал регулировать аппарат переливания крови.

- Ничего серьезного, - попытался качнуть головой Алексей Николаевич, забыв на мгновение, что и она фиксирована металлическим обручем с мягкой подкладкой. - Но мне неотступно кажется, будто время замедляется. Словно в сутках прибавилось несколько часов, а в каждом часе - десяток минут. И раз за разом прибавление заметнее и заметнее.

- О, ничего удивительного, - с видимым облегчением вздохнул Александр Александрович. - Эффект общего оздоровления вашего организма. За годы страдания от гемофилии вы не могли знать - каково это быть полным здоровья и сил.

- Да, наверное, - Алексей Николаевич прикрыл глаза, припоминая времена, когда страшный наследственный недуг изнурял тело. Он был всего лишь ребенком, но словно тяжкий груз возлежал на его плечах, и никакая медицина не могла облегчить страданий. Разве что рукоположения старца. Когда ладони, жилистые, крестьянские, опускались на голову наследника и Распутин начинал что-то пришептывать, будто молясь, Алеша действительно ощущал некоторое облегчение. И Мама ужасно радовалась, замечая на щеках ее Бэби бледные пятна румянца. Но старца убили. - А еще я почти перестал спать, - добавил Алексей Николаевич, - отвлекая себя от печальных воспоминаний.

- Бессонница?

- Нет, не бессонница. Не испытываю потребности. Это даже к лучшему, - Алексей Николаевич улыбнулся. - Особенно сейчас, когда наши отношения с Европой осложняются, правительство требует все новых ассигнований, а Дума. - Алексей Николаевич с некоторым трудом заставил себя замолчать, в очередной раз замечая, как во время регулярных встреч с Малиновским позволяет себе излишнюю. откровенность, что ли? Или это тоже побочный эффект трансфузии? Не случайно говорят: с кровью человеку передаются тонкие вибрации донора, устанавливается своего рода психическая связь.

Профессор уловил запинку Государя, но истолковал по-своему:

- Я не так далек от подобных событий, Алексей Николаевич, и продолжаю интересоваться всем, что происходит в политике. Идеал ученого, запертого в башне из слоновой кости, всего лишь. - тут и сам Малиновский помедлил, и Алексей Николаевич продолжил его мысль:

- Буржуазный идеал? Маркс писал иное? Право, Александр Александрович, с момента образования Европейского Союза Советских Республик марксизм стал не только их официальным учением, но обрел респектабельность во всем мире. Я читал Маркса и его сподвижника Энгельса. А даже кое-что из того, что публикует господин Ленин. Вы ведь его знаете? Он и его партия социал-демократов называют себя этим странным словом. - Алексей Николаевич сделал вид, будто запамятовал, хотя перед приездом в институт прочитал подробную аналитическую разработку, положенную ему на стол начальником ГРУ Генштаба.

- Большевики, - сказал Александр Александрович и, помолчав, добавил: - Я тоже входил в ее Центральный комитет. Но мы разошлись во взглядах с Владимиром Ильичом, и я счел занятия наукой кратчайшим и наименее мучительным средством преображения России.

Инженер Мэнни тем временем отошел к прозрачным баллонам, в которых багровела субстанция специально приготовленной крови, и Государь еще раз поймал себя на зябком чувстве: от движений ассистента профессора веет нездешностью, словно тело не принадлежало ему, являлось костюмом, к тому же пошитым не по меркам его истинной фигуры. Ощущение усугубляли непропорционально крупная голова и чересчур узкие плечи Мэнни.

Рука инженера опустилась на баллон, и Алексей Николаевич готов был поклясться: багровая субстанция шевельнулась, а в ее толще вспыхнули и погасли крохотные огоньки.

Тем временем Александр Александрович продолжал:

- Пожалуй, я даже благодарен бывшим товарищам по партии за то расхождение во взглядах, которое вернуло меня к научным изысканиям. Наука - вот в чем остро нуждается Россия. Европейские республики проповедуют установление диктатуры пролетариата в мировом масштабе, а я бы выдвинул контрлозунг: «Ученые всех стран, объединяйтесь!» Хотя не факт, что лучшие умы Германии, Франции выберут местом своей работы Россию. Мы слишком отстаем в промышленном развитии от других держав и не можем обеспечить лучшие условия для внедрения научных достижений. Но не устану повторять: на пути прямого заимствования научных и индустриальных достижений Европы мы уподобимся быстроногому Ахиллу, который никогда не догонит черепаху. Тот, кто заимствует, обречен на отставание. Необходим другой путь.

- Новая экономическая политика премьер-министра Бухарина зарекомендовала себя как весьма эффективная, особенно в деле улучшения условий жизни крестьянства и рабочих, - несколько суше, чем требовалось, ответил Алексей Николаевич. - За годы после Октябрьской революции удалось многое.