Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

Голоса пирующих соседей звучали все громче. Наверное, так подействовало выпитое. Вскоре великанша достала струнный инструмент, похожий на арфу, казавшуюся крохотной в ее лапищах, и начала перебирать струны. Они басовито и раскатисто отвечали ей.

Впечатление было незабываемое. Словно кто-то топает по лестнице старинного замка… топает сапогами с подковками и шпорами, спускаясь все ниже, и вот уже кулаком бьет в железную дверь, властно грохочет, требуя открыть вход в подземелье… Да это Великий Рыцарь спустился во тьму, чтобы освободить своего брата, заточенного здесь! Вот брат глухо рыдает от радости, и звенят срываемые цепи…

Капитан невольно погрузился в странные видения, рожденные шумными звуками необычной арфы, и даже прикрыл на мгновение глаза… А открыв, увидел совсем неподалеку Уилсона, который недоуменно оглядывался.

— Уилсон! — громким шепотом окликнул Стив.

Уилсон вздрогнул и, обрадованный, подошел к дереву.

— Капитан! С вами все в порядке?

— Что мне сделается? А вот у вас все ли в порядке с головой? Я что приказал?

— Извините, но я решил вам помочь. Все остальные спрятались в корабле, как вы велели, и готовы взлететь в случае опасности. Просили передать, чтобы вы возвращались.

— Я собираюсь проследить за этими…

— Как бы вас самого не выследили. Вы неопытный разведчик, кэп, оставили уйму следов на песке. Или надеетесь, что их примут за следы ящерицы?

— Следы… — смущенно произнес Стив. — Я как-то не подумал об этом.

— Пойду, сотру их копьем.

— Возвращайтесь и залезайте сюда. Этот великан имеет обыкновение бросать щенкам палки — и на песок, и в воду. Не советую попадать под такой метательный снаряд.

— А здесь хватит места на двоих?

— Вполне.

— Никогда не удавалось посидеть в дупле, даже мальчишкой, — бормотал астроном. — А что, очень даже неплохо. Но зачем мы сюда забрались? Чтобы слушать раскаты грома, который они называют музыкой? Признаться, отсюда хороший обзор. Настоящий наблюдательный пункт.

Уилсон устроился поудобнее и тоже стал вслушиваться в низкие раскатистые звуки. Время от времени погромыхивание сменялось ударами, рождающими гулкое колокольное эхо, иногда арфа разражалась саркастическим густым хохотом. Астроном встрепенулся и сказал:

— Клянусь любимой университетской дискотекой, они кое-что соображают! Вы слышите эти аккорды: там-тара— там-там-там, и дальше — довольно изящно, и за душу берет… Значит, и у них есть душа, а, Стив? Мы все думаем, как доказать, что мы — цивилизованные? Математические формулы написать или космическим кораблем похвастаться? А нам бы сюда не астронома или пилота, а композитора, чтобы уловил, от чего они плачут, от чего смеются. Какие струны их души надо задеть, где таится переход от равнодушия к сочувствию, в каких созвучиях? Такой музыкант сочинил бы великую симфонию примирения и любви! И тогда бы они…

— Они бы заключили музыканта в клетку и заставили играть без конца, и бросали бы ему объедки со стола, при этом восхищаясь и приговаривая «наш соловушка», или что-нибудь в этом роде! — безжалостно закончил Стив.

— Вы… до такой степени пессимист?

— Я оптимист. Я верю, что человек может заставить уважать себя. Но это как в школе — врезал пару раз вредине, хулигану и приставале, и он сразу все понял. А не врежешь — не поймет.

— Но сила искусства…

— А что ваше искусство? Ну, например, Моцарт. Всем известно, что отец его бил, заставляя играть и играть, и тогда из него что-то получилось. И это символическая фигура, гений! Что ж говорить об обывателях? На самом деле все человечество миллиарды лет вот так вот лупили — войнами, болезнями, экологическими катастрофами, пока наконец не вбили в него гуманитарную мораль. Пока до человека не начало доходить, что быть добрым выгоднее, чем злым.

— И вы надеетесь так ударить великанов, чтобы они «все поняли» и начали нас уважать?

— Именно! Хорошая затрещина выбьет из них тупость и косность мышления. Кроме того, я хочу найти город, где погиб отряд Марджори. И отомстить.

Уилсон промолчал. Затем сказал:

— В чем-то вы правы, а в чем-то нет. Но я не вижу смысла возражать, капитан-то все-таки вы… Смотрите-ка! Великаны раздеваются. Решили позагорать. Сегодня активное солнце. Гм, они в плавках, но великанши без лифчиков… Однако! Ирреальное ощущение. Словно карнавал в Венеции. Я бы заблудился в таких холмах, право, какие объемы, а?!

— Мисс Бюст Острова, по-моему, та, рыженькая, — небрежно отвечал Стив. — Но даже она не в моем вкусе. Слишком пышные формы.

— Смотрите, они, похоже, ссорятся. Или просто спорят из-за мест на пляже. Тень дерева заслонила им солнце.

— Уилсон, будьте осторожнее. Один из них плывет сюда!

— Он что, серьезно обиделся?

— Просто решил показать характер, я думаю.

Великан действительно направился было к воде. Затем вернулся и взял недопитую бутылку, а в железную кружку положил вареную луковицу и водрузил сверху бутерброд, придерживая огромными пальцами. Затем великан поднял бутылку и кружку над головой и вошел в воду

— Как же он будет плыть, интересно? — пробормотал Уилсон.

Но великану не пришлось плыть. Он перешел с одного острова на другой по дну, и в самом глубоком месте ему оказалось по шею. Благополучно добравшись до более солнечного берега, он гордо уселся на пляже и помахал рукой, в которой держал бутылку, своим, что-то крича громовым голосом, так что у землян заложило уши.

— Надеюсь, остальные за ним не последуют, — сказал Уилсон беспокойно.

Он нисколько не опасался за себя — дупло служило надежным убежищем. Но Марджори и все остальные…

— Они предупреждены и обязательно успеют улететь, — успокоил Стив.

К счастью, великанши и другой великан поленились пройти к острову. А может, они не умели плавать и боялись заходить по шею в воду.

Первый великан явно обиделся. Он прокричал что-то явно оскорбительное и, положив бутерброд на камень, налил в кружку вино из бутылки, а луковицей закусил. Его огромная спина придвинулась, кажется, совсем близко. Астронавты слышали шумное дыхание этой живой горы. Если издалека он походил на монумент и еще его присутствие можно было объяснить игрой воображения, которое лепит подчас великанов и из скал, и из облаков, проплывающих по небу, то сейчас стало очевидно, что он так же реален, как и крошечные земляне.

— Тени удлиняются. Пикник, наверное, завершится оргией, а потом они поплывут обратно, ведь палатки с собой не взяли, — прошептал Стив.

— Так, может, нам потихоньку улизнуть?

— Не получится — щенки догонят. Смотрите, они плывут сюда!

Действительно, из бурлящей пены на берег вскоре выбежали все пять щенков и стали радостно носиться по широкой, светлой полосе песка.