Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

— Послушай, ты, — холодно проговорил Ларсен, — с кораблем сейчас все в порядке, спускайся.

Горн не думал, что Ларсен осмелится улететь без него, но все же не мог целиком исключить такую возможность. Поэтому он принял кое-какие меры предосторожности. «Тебан» теперь просто не в состоянии оторваться от грунта без его помощи.

— Это что, отпуск? — спокойно поинтересовался он.

— Считай, что так! — рявкнул Ларсен. — А ведь, правда, подходящее словечко. Мы тут маленько повеселимся.

Оставалось лишь гадать, что подразумевает капитан под словом «веселиться», но Горну не хотелось выяснять подробности. Он кивнул и спустился по трапу.

Вокруг корабля лежал совершенно непривычный ландшафт. Разумеется, многие гектары земли близ маяка подверглись стерилизации, но за пределами этой зоны растительность, выглядевшая чем-то средним между лесом и кустарником, заполняла все пространство до горизонта. Преобладали зеленый и красно-коричневый цвета, как у некоторых декоративных растений Фомальгаута.

Ни одному из капитанов кораблей, совершающих рейсы на этой трассе, даже в голову не могло прийти, что на Гермес можно сесть без крайней необходимости. Голос маяка ловили только бортовые рации, поэтому Горн, сойдя с корабля, не слышал ничего, кроме ветра и шелеста диковинной листвы на деревьях. Впрочем, деревьями эти растения называли только из-за неистребимого желания людей везде искать привычные ассоциации.

Ларсен собрал вокруг себя людей с инструментами и повел к постройкам. У Горна не было причины их сопровождать, и он присел на мягкий травяной ковер, чтобы собраться с мыслями и поискать выход из безнадежной, как ему казалось, ситуации. Его душу терзал сонм дурных предчувствий, хотя он не взялся бы объяснить, чего именно боится. В настоящий момент за свою жизнь он мог не опасаться, правда, рассчитывать, что так будет и впредь, было бы по меньшей мере наивно. Впрочем, Горн был вооружен — ни капитан, ни старпом не пытались отобрать у него парализатор. Пока от него зависит работа двигателей, никто не захочет с ним ссориться. Но что будет, когда у Ларсена и его приспешников отпадет нужда в услугах пленника?

Конечно, капитан будет соблюдать им же самим предложенный договор — до тех пор, пока не добьется своей цели. А в том, что эта цель неблаговидна, Горн уже давно перестал сомневаться. Он многое успел понять. Нет, вовсе не случайно корабль с двигателями, способными взорваться в любую секунду, улетел с Фомальгаута без помощи ловушки. В планы его капитана никоим образом не входила задержка на стационарный ремонт. Да и вообще, только отчаянные авантюристы способны доверить свою жизнь груде металлолома. В любом порту такая развалина, как «Тебан», попытайся она взлететь, неизбежно привлекла бы к себе внимание Космического Патруля, и тот под угрозой крупного штрафа обязал бы капитана произвести ремонт. А Ларсен такой роскоши себе позволить не мог.

Меньше всего Горн думал о собственной судьбе. Он был полон суровой решимости пойти на все, чтобы с головы Джинни не упал ни один волос. Если ему удастся задержать «Тебан» на планете до тех пор, пока «Даная» не окажется в безопасности, то можно будет заняться улаживанием собственных дел, среди которых не самое последнее место займет бракосочетание с Джинни на Фомальгауте. Но сначала нужно позаботиться о том, чтобы «Тебан» находился подальше от нее, и чтобы таинственный замысел Ларсена так и остался замыслом.

Он резко повернул голову — в той стороне, куда ушел возглавляемый Ларсеном отряд, раздался громкий треск. В дело пошли топоры. Горн смотрел, не веря своим глазам. Светящуюся пластмассовую крышку бункера со съестными припасами изрубили в щепки. Зачем? Ведь ее можно было поднять без всякого труда!

Люди попрыгали в бункер. Топоры взлетали и опускались, разрубая контейнеры с аварийными пайками. На вскрытые консервы набрасывались воздух, влага, местные микроорганизмы, — вскоре они будут безнадежно испорчены, протухнут, сгниют. Горн не видел абсолютно никакого смысла в действиях Ларсена и его людей, не понимал, зачем они идут на преступление. А ведь это самое настоящее преступление — обрекать на голодную смерть тех, кому, возможно, придется совершить здесь аварийную посадку. Кто знает, быть может, как раз в эту минуту к Гермесу направляется шлюпка с потерпевшего бедствие корабля, чтобы запастись топливом, водой и провиантом для отчаянной попытки добраться до Фомальгаута или маяка на Кароле.

Позади Горна кто-то всхлипнул. Он повернулся и увидел инженера.

— Они не смотрят? Не смотрят на нас? — Голос дрожал от страха, отчаяния и нервного напряжения. — Они… я смогу… бежать отсюда?

Не поворачивая головы, Горн спокойно ответил:

— Они уничтожают припасы для терпящих бедствие. И похоже, это занятие им страшно нравится. Вроде никто в нашу сторону не глядит.

Сзади раздалось шуршание, но Горн не обернулся. Шаги удалялись в противоположную сторону от корабля. Инженер спешил укрыться в высоких зарослях за краем посадочной площадки. Он так боялся Ларсена, что предпочел сбежать с корабля и обречь себя на одиночество на необитаемой планете, которую никто не посещает чаще, чем раз в десять, а то и более лет. Шаги сопровождались позвякиваньем — инженер запасся снадобьем, способным, по его мнению, сделать житье вполне сносным. Конечно, еды он не захватил — алкоголики не настолько предусмотрительны — и вряд ли у него было оружие. Но и много бутылок он взять не мог — ведь ему предстояло бежать и бежать, подгоняемому угрозой расправы.

Горн встал и двинулся прочь от корабля. Когда Ларсен после нескольких суток черной хандры вышел из своей каюты с явным намерением кого-нибудь прикончить, экипаж принял как само собой разумеющееся, что судьба бортинженера решена. Коротышка предпочел спастись бегством — что ж, это его дело, Горна оно не касается. Надо собрать волю в кулак и сосредоточиться на одной-единственной проблеме — как спасти «Данаю» от Ларсена и его шайки.

Чтобы не видеть, как варварски уничтожаются припасы для терпящих бедствие, он направился к корпусу маяка. Там двое увлеченно копали яму. Они приветливо кивнули Горну.

— Что вы тут делаете? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно.

— То, что капитан приказал. Ага, вот он.

Кирка ударилась о крышку металлического контейнера, зарытого на метровой глубине. Освободив от земли верхнюю часть своей находки, матросы выбрались из ямы. Собеседник Горна размахнулся и нанес удар такой силы, что не удержал в руках инструмент. Раздалось громкое шипение, у Горна сразу защипало в ноздрях от нестерпимого зловония корабельного топлива. Из пробоины ударила мощная струя.