И Крупеникова - Предел бесконечности

Базу реконструировали на основе старого объекта неизвестного назначения, Орион рассмотрел замочную скважину: ее использовали довольно часто. - Обшивка новая, следовательно, помещение умышленно урезали, - он быстро просчитал в уме размеры основного яруса, где жили и работали сотрудники лаборатории, и сравнил с размерами подвалов. Получились приблизительно равные величины. - Нет. Дверь ведет за пределы используемой в настоящее время площади. В таком случае на поверхности должны оставаться признаки подземных сооружений...

Он тщательно восстановил в памяти вид "мертвой зоны", окружающей основное здание базы, и не увидел ни одной детали, указывающей на присутствие бункеров, кроме внешнего люка "черного хода".

Остается предположить, - Орион продолжил анализ, - что подземные объекты не подлежали реконструкции и были частично демонтированы. Отсюда следует, что неизвестный из персонала несанкционированно открыл проход в перекрытые секции.

Индивид еще раз осмотрел земляной след на обшивке, взглянул на свои пальцы и уточнил вывод:

Неизвестная. Размер и длина ногтя указывают на принадлежность женщине.

Он оборвал рассуждения, поскольку думать в подобном режиме о Тамаре было крайне сложно. Орион вспомнил ее тощие маленькие руки.

Нет. Девочки здесь не было. Подземный объект использует кто-то другой. Цель... Не известна.

Визуальную и аналитическую информацию, полученную в подвалах, Орион решил оставить "про запас" и в будущем провести собственное расследование.

На электронном табло в жилом крыле базы светились цифры "02:17". Начинать поиски в "мертвой зоне" в такой час было бессмысленно, и Орион вернулся в свою комнату. Первое, что бросилось в глаза - крупные буквы на экране компьютера: "Зайди ко мне немедленно!!!" Послание пришло 15 минут назад. В таких случаях Стас произносил либо "Черт его дери", либо "Что б его". Ориону больше нравилось первое.

- Черт его дери, - высказался он вслух и потащился к боссу.

Из кабинета Филиппа раздавались невнятные голоса. Секретарши Катеньки, разумеется, на месте не было, и Орион вошел к доктору Жулавскому без стука и доклада.

Тамара сидела на полу, вжавшись спиной в письменный стол, и всхлипывала. Анна без прически и макияжа в длинном "домашнем" халате обнимала девочку за плечи. Филипп расхаживал по кабинету красный от гнева и, как видно, уже выговорившийся вдоволь. Тут же находился Стас. Первого помощника выдернули прямо из постели, и он неуютно поеживался в широкой полосатой пижаме и шлепанцах.

- Где тебя черти носили? - Филипп накинулся на Ориона.

Лучше промолчать, - целомудренно решил тот.

- Объясни мне на милость! Как она сюда попала?!

- Кто?

- Девчонка, болван!!

- Филипп, - попыталась одернуть брата Анна, но тщетно.

- Она сидела в моей личной лаборатории! Откуда у нее доступ? Как эта дура догадалась открыть дверь?!

Орион поднял взгляд на Стаса. Тот пожал плечами.

- Я тебя спрашиваю! - Филипп подскочил к индивиду. - Откуда у нее доступ?!

- Я не знаю, - спокойно ответил Орион. - Прошу вас, успокойтесь, Филипп Алексеевич. Вы пугаете девочку.

Доктор Жулавский побагровел. Впервые его творение разговаривало с создателем в таком тоне.

- Он делает одинаковых! Он делает неправильно! У них не будет настоящего цветка! - Тамара вырвалась из рук Анны и кинулась к Ориону. - Скажи ему, что он делает неправильно! Нельзя рисовать два раза! Он нарисовал машиной! Так нельзя! Так неправильно!

Видимо, это было первое высказывание Тамары с момента ее обнаружения, потому что все присутствующие как по команде застыли и уставились на девочку.

- Тамара, я не могу тебя понять. Не плачь. Скажи мне еще раз, - Орион говорил мягко и удивительно спокойно. - Попробуй по порядку.

Она закивала и, игнорируя остальных, обращалась теперь только к индивиду.

- Он делает таких, как ты. Он нарисовал твой цветок четыре раза. Это неправильно. Нельзя рисовать один и тот же цветок. Он рисовал не рукой, а машиной! Не он рисовал, а... компутер, - морщась, выговорила она непривычное слово. - Такой цветок не оживет. Им будет очень больно. И тебе будет больно, и мне, и Глебу. Земле будет больно!

- Что такое цветок, Тамара? - глядя девочке в глаза, спросил Орион.

- Цветок это... это... Это то, что внутри!

- Где он его нарисовал?

- На камушке, - она завертела головой и вдруг просияла. - Вот он, цветок! Это твой цветок, Орион!

Все дружно оглянулись в направлении ее руки. На проекционной матрице застыла картинка кристалла с узором.

Анна оторопело смотрела на экран. Части мозаики складывались в уме в законченную картину. Модуль управления определяет личность индивида. На камне выгравирован набор линий. Рисунки матери - абстрактные узоры. Девочка углядела в них "портреты". Отец и мать работали вместе... Открытие не укладывалось в голове. "Невероятно! Обычные линии на обычном камне, и это строит живой организм?"

Филипп впялился в экран, как в божий лик. Ответ, который он безуспешно разыскивал годами, стоял на пороге.

- Тамара, почему нельзя рисовать цветок два раза? - осторожно продолжал расспрос Орион.

- Потому что нельзя! Нельзя на земле два одинаковых! Это неправильно!

- Спроси ее, как рисуется новый узор? - выдохнул Филипп.

Орион обнял Тамару одной рукой и тем самым развернул к себе лицом.

- Ты видела четыре таких камушка? - прозвучал его вопрос.

Стас зашикал на Филиппа, и тот проглотил возмущенную тираду.

- Да! Четыре камушка лежат в четырех ящиках из глины.

- Где? - Орион чувствовал, как вновь закипает "второй источник".

- Там! За стенкой. Там страшно. Там неправильно!

Она ткнулась лицом ему в грудь и притихла.

- Тамара, давай я провожу тебя в твою комнату, - Орион бережно отстранил девочку и нашел ее ладошку. - И принесу тебе ужин. Ты голодна?

- Я боюсь. Тут все ненастоящее. Потому что у него страшный цветок, - она мотнула головой в сторону Филиппа. - Очень страшный цветок из звезд. Я никогда такого цветка не видела.

- Пойдем, малыш, - Орион уверенно направился к выходу.

- Куда ты ее ведешь? - выкрикнул доктор Жулавский.

- Куда положено вести ребенка в такое время, - откровенно огрызнулся Орион. - В постель.

Анна смотрела на закрывшуюся за Орионом и Тамарой дверь, на пунцового от ярости Филиппа и на Стаса, тщетно сгонявшего с лица ликующую мину. "Он что же, радуется, что Филиппу дали пинка?" - подумала Анна и поняла, что разделяет его чувства.

- Пожалуй, и мне пора в кроватку, - она встала. Ощущение нерешенного вопроса осталось где-то в подкорке.

- Анна!

- Фил, нам всем надо успокоиться. Девчонка тебя боится. Постарайся не орать на нее, ладно? Я догадываюсь, это нелегко. Но уверяю тебя: толк от нее будет лишь в том случае, если она чувствует себя хорошо... Господи, ну и денек!