И Крупеникова - Предел бесконечности

Глава 19

Становление

- Аза...

- Да, милый?

- Помнишь, как мы ездили на озера?

- Помню, - узкие длинные ногти нежно скользнули по худой почти безволосой груди.

- Как нам было хорошо там вдвоем...

- Я помню, Филипп, - она прильнула к его плечу.

- Сколько лет назад это было? Пять? Шесть?

- Не важно, милый. Мы помним, значит - не важно.

Филипп закрыл глаза и откинулся на подушки.

- Когда я закончу свою работу, мы поедем на озера снова... Ты обижаешься на меня?

- За что, милый?

- Я уделяю тебе слишком мало внимания. А ты такая прекрасная... Почему ты осталась?

- Я люблю тебя. Я буду ждать, когда ты достигнешь своей великой цели.

- Осталось немного, Аза. Я почти, почти у цели! Сегодня я понял нечто кардинальное! Нечто фундаментальное! Потерпи, дорогая. Скоро я буду твой весь полностью... Как сейчас!

Он обхватил женщину за талию и крепко прижал к себе...

Успокоить Тамару оказалось непросто. Стоило ей задремать, как кошмарные сны вцеплялись в хрупкое сознание, и девочка с криком вскакивала на кровати. Орион не стал применять медицинские препараты. Она нуждалась не в лекарствах, а в простом человеческом тепле, но как ни старался индивид приласкать ребенка, ничего кроме неуклюжих фраз у него не получалось. И не мудрено. В его собственной голове поселился такой сумбур, что в пору было лечь и вырубить все мыслительные процессы на неопределенный срок.

Филипп трижды вызывал индивида, но Орион игнорировал "звонки". Четвертый сигнал пришел от Стаса. Выслушав сбивчивые объяснения, он бросил в ответ всего одну фразу: "Отдохни. Потом поговорим". Орион смекнул, что Стас связан присутствием босса. Собравшись, он ровным голосом подтвердил полученное распоряжение и выключил терминал. Впрочем, отдыхать он не планировал. Предстояло найти Анну. Он настроился на трудный разговор. Если девушка догадалась, о чем твердила перед экраном Тамара, беседа получится короткой. Если нет... он усилием воли приглушил логический вывод.

Ближе к полудню, когда Тамара, наконец, крепко заснула, индивид перепрограммировал дверную панель и быстро вышел, заблокировав замок. Теперь в комнату девочки могли попасть только ее хозяйка и сам Орион. Личный код доктора Жулавского индивид исключил из базы доступа с особой тщательностью.

Знакомый волнующий голос доносился из столовой. Орион остановился возле настежь распахнутых дверей. Анна сидела за столиком и непринужденно пересмеивалась с местным компьютерным гением, именовавшим себя "Старик Юникс". На базе его хвастливые байки знали наизусть, и перед новой слушательницей парень изощрялся пуще прежнего.

Заметив молодого помощника Филиппа, Анна встала, отмерила "Старику Юниксу" положенную дозу улыбки и, извинившись, выскользнула вон.

- Я тебя искала, - она взяла Ориона за руку. - Ты такой странный сейчас. Ты успел отдохнуть?

- Немного.

Она не догадалась, - с грустью подумал индивид. - Я для нее все еще человек.

- Что с тобой? Что тебя тревожит? Ты переживаешь из-за девочки? продолжала Анна, увлекая Ориона за собой.

- Тамара успокоилась и уснула. Я переживаю за тебя.

Анна остановилась у перил длинного узкого балкона, опоясавшего зал-оранжерею. Внизу зеленели искусственные посадки, и лениво журчал по имитированной горке безликий фонтан.

- Ты мне сказала по телефону. Помнишь? - Орион осекся, не решившись повторить вслух навсегда запечатленную памятью фразу.

На лицо девушки легла тень тоски.

- Я не знаю, почему я так сказала. Нет, Орион! Это, наверное,... наверное, правда! У меня было несколько мужчин, я думала, что любила их. Но ты... ты особенный.

У него перехватило дыхание.

- А Глеб? - произнес он.

- Что Глеб? - удивленно вскинулась Анна. - Он друг детства, и всё. К тому же...

Орион видел, как она борется с сомнениями. Действительно, журналистка и влюбленная женщина воевали сейчас в ее рассудке. Слова то подкатывались к горлу, то отступали под натиском профессиональной скрытности.

- Глеб - индивид?

- Тамара сказала? - Анна почувствовала облегчение. Журналистка и женщина остались каждая при своем. - Его создал мой отец незадолго до краха. Глеб был честным парнем. Благородным, как рыцари, - она усмехнулась. - Я его не понимала...

Орион не смог определить, что именно породило в ее тоне грустные нотки: воспоминание об отце, ощущение непонимания или... потеря близкого друга.

- Орион. Ты отдал приказ его убить?

Тот поспешно качнул головой.

- Он жив, Анна.

Пусть лучше у меня на дороге встанет соперник, чем новая ложь! - Орион отчаянно атаковал рассудком "второй источник" и опешил: ничего, кроме второго источника в сознании больше не было.

- Ты наврал Филиппу, что ли? - отреагировала Анна самым что ни на есть банальным образом. Глаза ее восторженно заблестели.

- Да, как-то так... - промямлил Орион и отважился продолжить: - Анна, Глеб дорог тебе?

Она отодвинулась слегка. Думать больше не хотелось. Душа жаждала ухватить невесомую цепь удивительных чувств, зревших в сердце, притянуть к себе, запутаться в обворожительной паутине, забыться, прикоснуться к мифическому образу любви, поднимающемуся из праха древности.

- Это не то, что ты считаешь, - неловко высказалась она. - А я сама ничего уже не понимаю. Все носятся с собственными целями, топчут других, сами попадают по ноги, толкутся на месте, бегают по кругу. Весь мир превращается в сумасшедший дом! И вот появляешься ты, - румянец выступил на бледных щеках, и я не знаю: то ли люблю тебя, то ли преклоняюсь, как перед идолом любви. Орион, я хочу сбежать куда-нибудь, где нет лжи и лицемерия. Где мне не придется постоянно помнить о выгоде, скрывать себя от себя самой! Иногда мне кажется, что я хочу стать индивидом, и, как Глеб, услышать голос земли. И жить с этим голосом в сердце. Или забыть про все на свете, спрятаться, исчезнуть... Но ты! Я смотрю на тебя и хочу любить!

- Анна, - он тронул ее плечо, но тут же отдернул руку. - Я не имею права лгать тебе. Я решил сегодня, что обязан сказать...

В ее влажных глазах замерло ожидание.

- Я... ты мне очень дорога. Я, наверное... люблю тебя. Но я... - он выпрямился, одним махом отбросив неуверенность. - Я - индивид доктора Жулавского. Твой брат создал меня.

Анна побелела. Ладони потянулись к лицу и застыли, прижав приоткрытые алые губы.

- Боже... - голос затерялся в воздухе. - Орион, нет!

- Я говорю правду, Анна. Прости меня.

Она стремительно отвернулась. Взгляд уперся в живую зелень растений в искусственном саду.

- Простить за правду? - прошептала она. - Господи, что же творится в нашем мире!

Орион отступил на шаг, но Анна, не раздумывая, бросилась ему на грудь, стиснула плечи, обняла и отчаянно прижалась к нему всем телом.

- Я тебя люблю! Я тебя все равно люблю, Орион! Неужели мы стали настолько пустыми, что только у индивидов осталась настоящая душа. Боже, что я говорю... - она вздрогнула и попятилась.