Александр Бачило - Проклятье диавардов (сборник)

— Мы увидели крылана, ваша милость, и спрятались.

— Так эта тварь зовется крыланом?

— Да, сударь. Они живут в окрестных пещерах и охотятся только по ночам. Страшно представить, что могло выгнать крылана из-под земли среди бела дня. Это очень дурной знак.

Оба горожанина сокрушенно закачали головами.

— Пусть так, — сказал Тхоорт. Он слишком часто подвергался непосредственной опасности, чтобы обращать внимание на вяческие предзнаменования.

Горожане, опасливо поглядывая на Нуфера, все не решались выйти из кустов.

— Подойдите, подойдите, не бойтесь! — повторил Тайк. — Я вижу теперь, что вы люди мирные и добрые.

— Спасибо, сударь! Но вот ваш… м-м… спутник… Понимает ли он это?

— Не сомневайтесь. Нуфер — самое добродушное в мире создание.

— Конечно, конечно, — закивали сидящие в зарослях, припоминая вспоротое брюхо крылана.

Тем не менее оба принялись выбираться из кустов и осторожно поползли по песчаному откосу вниз. Громадепрь, казалось, понял, что тревожит этих людей. Презрительно хрюкнув, он отвернулся от них и направился к своей луже, успевшей уже наполниться водой.

Тайк с помощью горожан занялся убитым крыланом. Втроем они перевернули окровавленную тушу и извлекли стрелу.

— Сударь, — осторожно начал один из горожан, назвавшийся Бакумом, — если крылан не нужен больше вашей милости, не прикажете ли нам забрать тушу для своих нужд?

— Можете делать с ней все, что угодно, — сказал Тайк, — только на что она вам? Разве мясо крылана годится в пищу?

— Ну что вы! — Бакум брезгливо скривился. — Мы используем только шкуру и крылья.

— С крыльев самая кожа на сапоги, — прибавил его товарищ, которого звали Рук, — если желаете, так я сведу вашу милость к Лилему-сапожнику…

— Боюсь, у меня нет времени дожидаться новых сапог. Я солдат Странствующей армии и спешу присоединиться к войскам принца. Кстати, не проходил ли он через ваш город?

Горожане удивленно переглянулись.

— О каком принце угодно говорить вашей милости? — спросил Бакум.

— Черт возьми! О принце Тако Ченкоме, разумеется! Вся пустыня знает его Странствующую армию, прозванную также Пыльной Бурей.

Бакум вопросительно посмотрел на Рука, но получил в ответ лишь такой же недоуменный взгляд.

— Сударь, — неуверенно начал он, — простите нам наше невежество… то есть… ну да, конечно! Войска принца, как же! Без сомнения… Словом, я полагаю, что в городе вы получите самые подробные сведения.

— Тогда едем немедленно!

— Как вам будет угодно, сударь, — поклонился Бакум и добавил, обращаясь к Руку:

— Побудь здесь. Я провожу его милость в город и вернусь с телегой. Да смотри, не зевай, как в прошлый раз! Если наша добыча снова достанется нюхарям, ты у меня попляшешь! — Обнадежив таким образом своего товарища, Бакум выразил готовность отправляться в путь…

…В очереди за крупой говорили разное. Одни считали ночной налет на продовольственные склады новой “визиткой” Кольки Крутого и в доказательство приводили косвенный слух, будто налетчики были на мотоциклах. Банда Кольки росла и крепла день ото дня, молодежь к нему валом валила, последний пацан понимал теперь, что жизнь в банде безопасней, прибыльней и, главное, интересней, чем зыбкая, беззащитная самостийность.

— Кому же и быть с мотоциклами, — говорили в очереди, — как не Колькиной шпане?

— Да какие там мотоциклы, — возражали другие. — Много ты на мотоцикле увезешь? А склады-то пустые стоят! Ветер гуляет. Куда продукты девались? Известно, куда. Сами же складские и разворовали. Главную часть, конечно, раньше, а остатки — этой ночью. Погрузили на десять грузовиков и по начальству развезли. Вот тебе и ограбление.

Олег не особо прислушивался к разговорам. Он, как и большинство стоящих за крупой, был уверен, что налет на склады — дело рук покойников с Базы. Первый раз, что ли? Догнивающая в лесу падаль только так себя и снабжала. Правда, какие-то грузы туда, в бывший поселок ликвидаторов, еще возили по старой памяти, но год от года все реже и реже, да и этим не прокормить было разросшееся тамошнее население. Оно, конечно, со временем поголовно вымирало, но непрерывно обновлялось за счет стекавшихся туда зараженных.

А вообще-то, покойники, банда или начальство — не всели равно? Главное, что продуктов теперь нет, и пока их откуда-нибудь не привезут, нечем будет отоваривать талоны.

Олег сплюнул.

И так в очередях настоишься за каждым куском, а теперь что будет, и вовсе неизвестно. С утра, едва прошел слух об ограблении, весь район кинулся занимать очереди у дверей магазинов в надежде запастись хоть последними, не распроданными еще продуктами. Вряд ли сегодня хоть один человек вышел на работу, кроме торговых. Эти-то, конечно, прибежали, кому надо и не надо. Однако магазины открывать не торопились, отвешивали сначала себе и своим, у служебного входа ведь тоже собралась очередь.

Олег встал на цыпочки и попытался пересчитать головы впереди себя. Что ж, шансы есть, может, и хватит. Интересно, как там у Зои? Жена стояла у кондитерского с талонами на сахар. Его на складах, правда, не было и до налета, но, говорят, вчера в кондитерский успели завезти карамель и сегодня могут выкинуть по сахарным талонам…

Когда-то Олег терпеть не мог стоять в очереди, предпочитал обходиться без дефицитных излишеств и радовался введению талонов, гарантирующих, как он говорил, “удовлетворение нормальных потребностей”. Но талонами сыт-умыт не будешь, а муки и мыла, спичек и хлеба не хватало не то что на нормальные, но даже и на самые усеченные потребности. Пришлось-таки становиться в очередь…

Магазин открыли перед самым обедом. Сейчас же откуда-то из-за угла с ревом налетела толпа посторонних и, не обращая внимания на очередь, пошла на штурм дверей. Какого-то мужика, обеими руками сжимавшего охапку талонов, подняли над головами и забросили в магазин. Оттуда мешками пошла крупа. Трое человек штабелевали мешки на газоне, еще пятеро — охраняли подступы.

Народ взвыл. Задние надавили на передних, в дверях произошла короткая свалка, волна отхлынула было, но сейчас же навалилась с новой силой, и очередь вдруг с нехорошей быстротой пошла вперед. Зажатого со всех сторон Олега внесли на крыльцо, где под ноги попалось что-то живое, дергающееся, в дверях стиснули так, что крикнуть не хватило бы воздуха, и наконец запихнули в магазин. Здесь в груде шевелящихся тел еще мелькали обломки сметенного толпой прилавка и разорванные в клочья мешки. Крупа устилала пол, а на ней в два слоя копошились люди. Олег полез было в карман за сумкой, но ее не оказалось, наверное, вытряхнули в давке. Однако раздумывать было некогда, он рванул за плечи одного из ползавших, втиснулся вместо него и принялся подгребать крупу под себя…