Тед Чан - Если 2003 № 11

— Я лучше отдам права, Спайдер.

— У меня не магазин. Товар назад не принимается.

— Что вы от меня хотите, Спайдер? Вы же сами сказали: мои деньги вас не интересуют.

— Конечно, не интересуют. Зачем нам твои деньги? Деньги у нас у самих есть. Нам другое нужно. Ты же единственный крылатый среди нас. Созданный для полета, как мы для ползанья. Кроме тебя, воробушек, некому проникнуть в Центр управления полетами.

— Зачем?

— Чтобы уничтожить его. Звучит несколько грубо, согласен, но таково веление времени.

— Да пошли вы! Предлагаю вернуть разговор в конструктивное русло.

— Можно и в конструктивное. Ты, случаем, целлофановый пакетик со льдом не захватил? — спросили с заднего сиденья и тут же ответили: — А то ведь если мы тебе какой орган оторвем, то можно будет его сохранить и пришить обратно.

Миша попытался вылезти из машины, но его остановила железная рука Спайдера и ствол кого-то из тех, кто сидел позади.

— Тебе не стоит так ерепениться. Мы же исполнили твое заветное желание, поэтому ты, как честный человек, должен исполнить наше. В противном случае, мы тебя так замочим, что мало не покажется. Ты еще Пете завидовать будешь. Нам уже известно, где проживает твой драгоценный сынок…

Страх так сдавил грудь Миши, что он едва мог продохнуть. Ему показалось, что все четыре рокера являются личинами одной ледяной безжалостной твари.

— Господи, будь по-вашему. Но я едва умею летать. Как я проникну в Центр, который находится на вершине какой-то горы? Да я сто раз разобьюсь по дороге.

— Да ты не скромничай, архангел Михаил. Возможно, ты едва умеешь летать, но для нас ты — кондор. Кроме того, ты будешь знать цену любой ошибки, и это обострит твои летательные способности.

— Зачем вам это нужно, Спайдер? Это абсолютно иррационально. Ну, понимаю, хотели бы вы ограбить автомагазин…

— Это абсолютно рационально, доцент. Единственное, что движет основной массой людей — это зависть, желание быть не хуже. Глядя на парящих в небе ангелов, мы видим, что мы навеки хуже, что мы просто ничтожества, человекообразные насекомые. Это страшно унижает нас, не дает жить, работать, развиваться. У всего народа, за исключением ничтожного процента летунов, нынче депрессняк. Что уж говорить о рокерах.

— Мы жестокие, в нас адреналин плещется, — зло, с заметным кавказским акцентом сказал некто с заднего сиденья. — Только внизу мы уже добились всего. Внизу мы уткнулись, понимаешь, в предел, за которым верный капец, а наверх нам не попасть. И это несправедливо. Поэтому мы будем резать ангелам крылья.

И хотя Мише было жутко, он не смог удержаться от замечания.

— Но есть же люди, которые преодолевают все границы и проникают во все новые измерения силой своего духа, а не с помощью бега, прыжков и тому подобной ерунды.

— Что за люди, почему не знаю?

— Ну, художники, литераторы, — пояснил Миша и тут же получил по физиономии от Спайдера и по затылку от кого-то, сидевшего сзади.

— Мы дешевого базара не любим. Сколько этих, блин, литераторов, которые проникают во все новые измерения? Да, считай, нисколько — один-два-три. Остальные списывают друг у друга или в лучшем случае ширяются. Так что кончай это дешевое повидло нам намазывать.

Спайдер тронул машину с места и помчал по встречной полосе.

Ветер свистел, как тысяча распоясавшихся хулиганов. Миша сидел на карнизе семидесятого этажа самого высокого питерского небоскреба. Серый и тоскливый, как горгулья. Центр управления полетами располагался не на вершине горы, потому что ему требовались нормальные средства связи, обслуживающий персонал, охрана, электропитание. Но он находился достаточно высоко. И проникнуть туда мог только человек с летательскими правами, ну и кодом доступа. И то, и другое Миша получил от Спайдера.

Полночь. Миша соскочил с карниза и потянулся вдоль стены вверх. На последних трех этажах не было окон, но имелся канал трансатомной проницаемости — здесь Миша собирался пройти сквозь стену. Если, конечно, код доступа окажется правильным.

Миша приложил руку к стене и по скин-интерфейсу стал передавать мыслевизуальные символы, составляющие код доступа — кот, орел, кошка, цифра семь…

И тут стена втянула его. Через какое-то мгновение — а в это мгновение атомы его тела были переформатированы и снова возвращены в исходное состояние — он уже стоял по ту сторону стены. Он сразу заметил, что ЦУП внутри куда больше по размерам, чем это представляется снаружи. Видимо, используется техника трансконфигурирования пространства.

Миша прошел по коридору, который как будто пролегал по горизонтали, но в итоге оказался под куполом, явно находившемся на стационарной орбите, на высоте нескольких тысяч километров над поверхностью Земли. Все ясно — телепортационная трубка, она поддерживает весь купол одновременно в двух состояниях, на Земле и в космосе. Отсюда были видны небесные трассы, которые использовались летунами. Трассы проходили не только в атмосфере Земли, но и в ближнем космосе, а некоторые уходили еще дальше. И на этих космических дорогах он заметил светлячков, движущихся в сторону Марса и Пояса астероидов.

И хотя Миша не был физиком, он догадался, что трассы были сложными каналами, проложенными в нелинейном «рельефе» пространства с учетом его различных зарядов и знаков. По этим же каналам передавалась энергия «скольжения» на транспортно-коммуникационные чипы, которые и назывались летательскими правами.

И вся изощренная сеть пространственных трасс поддерживалась квантовым гиперкомпьютером, находящимся в ЦУПе. Его как раз собирались вывести из строя Спайдер сотоварищи. Но для начала Миша должен был «войти» в систему управления и деактивировать периметр безопасности, после чего рокеры могли бы проникнуть в ЦУП снизу, со стороны небоскреба.

Миша еще раз глянул на звездное небо и подумал, что прекрасно понимает Спайдера. Кто-то может купаться в закатных лучах солнца и резвиться в сияющих кольцах Сатурна, а кто-то навсегда придавлен к земной тверди, словно получил срок пожизненного заключения в оковах земного тяготения.

Под куполом были еще люди, техники, операторы, но никто из них не обращал внимания на Мишу, каждый был занят своим делом. Доцент-диверсант подсел к терминалу с надписью «техническая служба», и его пальцы вошли в сплетение лазерных лучей, представляющих собой новомодную клавиатуру. Код доступа открыл Мише вход в систему управления, и ему ничего не стоило найти кристалл подсистемы безопасности на голографическом экране. Летуны явно не могли себе представить, что в штабе окажется злоумышленник, поэтому вход в подсистему практически не был никак защищен, за исключением простеньких паролей, которые можно было легко отыскать в протоколах работы системы.