Тед Чан - Если 2003 № 11

А я действительно — был.

— Конечно, пакет из пяти архивов, это известно всем, — начал мужчина, как мне показалось, снова издалека. И сразу перешел к делу: — Вранье, дружище. Архивов не пять, а шесть. Шесть, ясно?

— Да хоть двадцать, какая мне разница? Только… что в шестом?

Он демонически улыбнулся.

— Спецификация на пять основных. Но главное — ключ. Пароль, содержащий элементы всех пяти архивов. Киб-координатор собирает человека не сам, а как бы по инструкции. Вот эта инструкция и содержится в шестом архиве. В школе про него не рассказывали, верно?

— Нет, не рассказывали… Но ты-то откуда знаешь?!

— Перед тобой дипломированный инженер транс-портник, — торжественно объявил незнакомец. И чуть погодя добавил: — Ну, почти дипломированный.

Я махнул на него рукой.

— Наоборот, наоборот! Какое счастье, что меня оттуда… э-э… то есть… что они не стали препятствовать моему… э-э… — Мужчина хотел сформулировать это поприличней, но ничего приличного не нашел. В итоге он бросил попытки и вернулся к теме. — После Академии я два года пахал на разных станциях. У меня есть и образование, и опыт. Обычному инженеру транс-порта многое может прийти в голову, но он даже не представляет, как это осуществить. Что на станции чаще ломается. За чем следят пристально, а за чем — не очень. На что и вовсе не обращают внимания. Я знаю все, я мог бы служить в отделе расследований. В транс-полиции я был бы лучшим! — Он опять улыбнулся. — Но я выбрал другое.

— Ты скакун… — заключил я не без ужаса.

— Да, это мой хлеб. Я скакун. И ты уже понял, зачем я все это рассказываю. В смысле… что я собираюсь тебе предложить.

— Нет. — Я поднялся, но вместо того, чтобы уйти, зачем-то подмигнул бармену. Через секунду на столе появились две полные кружки и чистая пепельница. Мне пришлось опуститься на стул.

— Только Верховный не хотел бы ни с кем поменяться. Только Верховный никому не завидует. Все остальные… — Собеседник игриво пошевелил бровями. — Остальные всегда чего-то хотят. Чего-то большего… О Верховном даже не думай! Это я так, для примера.

— Я и не думал, — ответил я осторожно.

— Шестой канал, весь вопрос в нем. Вернее, в том, как его вскрыть.

— Ты скакун, — повторил я. — Но подожди-ка… Ты должен быть сказочно богат, а не…

— На прошлой неделе был. Не то чтобы сказочно, но в таком баре я бы и нужду справлять побрезговал. А сегодня… вот. — Он жадно отхлебнул и достал из пачки десятую сигарету за вечер. — Меня губит тело. У него масса дурных привычек. Не тело, а какой-то сосуд пороков, и пристрастие к алкоголю еще не самый скверный…

— Ясно, тело у тебя чужое. Ты ведь скакун. Но почему бы тебе не выбрать… гм…

— Новую обитель души? Что-нибудь получше, да? Не могу. В этом теле — то, Что делает меня скакуном.

— Не понимаю, — признался я. — Ты вшил эту железку прямо в себя?!

— Транс-полиция не дремлет. Они выловили почти всех. Написали программу, распознающую краш-чип. Куда бы ты его ни сунул — в карман, в ботинок, хоть в брюшную полость. Какая разница, если в стартовом контуре тебя оцифровывают всего, включая проглоченную вместе с супом муху? Один мой друг финишировал прямо на рудниках. Киб-координатор не только обнаружил его крашер, но и успел изменить маршрут. Да, техника не стоит на месте…

— Скакуны потеряли работу, — заметил я без сожаления. — Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Ведь вы преступники! Все справедливо. Сегодня ты можешь называть себя дворником, пилотом, поваром — кем угодно, только не скакуном.

— Ага. — Он осушил кружку. — Программа чует краш-чип. Как его ни переделывай, как ни маскируй. Она видит принципиальную схему, этого ей достаточно. Но я же сказал: техника на месте не стоит.

Мужчина посмотрел на меня испытующе и тихо произнес:

— Биочип.

— Что?!

— Чип, — победно закончил он и постучал себе по лбу. — Никаких полупроводников, никаких элементов питания. На взгляд киб-координатора и его чертовых программ, это лишь кусок мяса. Мой собственный орган, который они обязаны оцифровать, перенести по первому каналу и собрать в рамке финиша.

— Получается, отмычка живет у тебя в голове? Краш-чип — часть твоего организма?

— Надо ли объяснять, почему я не могу этот организм бросить? Забавно: я, скакун нового поколения, неуловимый и недосягаемый, скакун, чье призвание — менять людям тела, сам вынужден ютиться в оболочке пьяницы, курильщика и… ладно, не будем.

— Погоди. Ты говоришь мне это для того…

— Ну конечно! — обрадовался незнакомец. — Погляди на себя: не старый, но вряд ли с перспективами. Брюшко… Да какое брюшко — брюхо! — Он пихнул меня локтем в живот. — Это данность, ты предрасположен. Сколько ни потей в спортзале, никуда ты свое пузо не денешь. Я уж не говорю о твоей склонности к облысению!

— Вот об этом не нужно…

— Ты лысеешь, дружище!

— Я же просил… Считаю эту тему деликатной, в некоторой степени даже интимной…

— Да-да! Ты лысеешь! Еще лет пять, и ты будешь, как моя коленка! Хотя… не слишком ли это большой комплимент для твоей плеши?

— У меня нет плеши, — выдавил я.

— Это временно. А жена? Жена у тебя есть?.. И уже не будет! Лысый, пузатый… — мужчина затрясся от смеха. — А работа? Кто ты на своей работе? Ноль! Младший отросток степлера!

— Да откуда такие дикие…

— Вижу тебя насквозь! Хороший скакун обязан быть психологом. А я скакун хороший. Днем гнешься перед шефом, а ночами ворочаешься в пустой постели и мечтаешь влезть в его шкуру. У него-то жена есть? И что, недурна? А?.. Отвечай!

Я потупился.

— Вот так! — заключил он. — А возраст? Да я не про жену — про шефа.

— При чем тут мое начальство?

— Это я для примера. Можно и не с начальством телами махнуться, можно и с полотером. Уж полотер точно возражать не станет. Интересно, сколько он получает?

— Кто? Полотер?..

— Тьфу! Твой шеф. Бьюсь об заклад, он считается перспективным. В отличие от тебя. И вряд ли намного старше.

— Не старше, — буркнул я. — Чуть моложе.

— О-о-о!.. Позор. Пресмыкаться перед каким-то сопляком… и знать, что никогда не займешь его место. Как я тебе сочувствую, дружище! Как же я тебе сочувствую… — Незнакомец, устав смотреть на мою нетронутую кружку, подвинул ее к себе.

Такого натиска я не ожидал. Я кое-что слышал о скакунах, в частности о том, как они находят клиентов. Услуги скакуна стоят безумно дорого, некоторые копят деньги годами, чтобы однажды поменяться с кем-то телом и сразу все окупить.

Соблазн велик, отказаться бывает непросто. Люди знают, что их ждет наказание, и все же соглашаются. Некоторые разыскивают скакуна сами. Точнее — разыскивали раньше.

Еще недавно это было похоже на эпидемию. Тысячи законопослушных граждан ежедневно теряли свои тела и оказывались нищими, больными, старыми… Дошло до того, что люди начали бояться транспорта. Неофиты-скакуны попадались быстро, но это была лишь пена — волки матерели все больше. В условиях жесткой конкуренции и беспрецедентных мер со стороны транс-полиции включился эффект естественного отбора. Грязный бизнес превратился в подлинное искусство. Талантливый скакун не просто перемещал тела и личности, он совершал сложные многоступенчатые операции обмена. Пока полиция добиралась до нарушителя, оплатившего эту чехарду, он часто оказывался уже в новом теле или, того хуже, успевал так продвинуться по социальной лестнице, что без санкции Верховного на него не могли и чихнуть.