Леонид Кудрявцев - Агент Звездного корпуса

– Вот и отлично, – Михаил опустил ствол лучемета. – А теперь иди и открой им дверь. Если центурионам придется ее резать, они, вполне возможно, начнут нервничать.

– Только ты должен отдать мне лучемет, – проговорил рагнит.

Он даже протянул руку.

– Ну уж нет, – улыбнулся Михаил. – Только центурионам. Только им. Думаю, всех центурионов вы подкупить не успели. Да и не могли. Значит, среди тех, кто сейчас пытается вырезать дверь вашей штаб-квартиры, есть несколько честных стражей порядка. Вот они-то и должны увидеть, что я сдаюсь добровольно. Кстати, это в ваших интересах. Таким образом появляется гарантия, что по дороге в управление центурионов со мной ничего не случится. А как единственный человек, знающий, где спрятано украденное Хакой, я представляю для вас большую ценность.

«И еще, это избавит тебя, голубчик, от искушения пришить меня немедленно, – подумал агент звездного корпуса. – Очень удобно. Если рагниту удастся меня сейчас убить, он сможет без труда доказать, что всего лишь защищал свою жизнь. И получит неограниченное время для того, чтобы искать украденное Хакой. Время, похоже, в этой истории – самое главное».

Рагнит покачал головой и погрозил Михаилу пальцем, словно маленькому ребенку.

Михаил пожал плечами и взмахнул стволом лучемета.

– Пошли к двери.

– Ладно, пошли, – пробормотал рагнит. Похоже, он и в самом деле не предусматривал такого варианта. По крайней мере, вид у него теперь был несколько разочарованным.

– Кстати, как тебя зовут? – спросил Михаил, пока они шли к входу в штаб-квартиру.

– А зачем тебе это?

– Должен же я знать, с кем буду заключать соглашение.

Рагнит бросил на Михаила злобный взгляд и сообщил:

– Блев Хар, младший приближенный, с правом лицезреть великий синий шар. Михаил кивнул.

– Угу. Это все, что я хотел узнать. Перед дверью они остановились. Прежде чем открыть засов, Блев Хар прошипел:

– Если ты надумал водить нас за нос… Михаил тяжело вздохнул.

– Ладно, открывай. Ох уж эти параноики… Кстати, еще одна угроза, и я подумаю, что ты наврал мне про ваши гигантские связи среди местных центурионов. А это будет означать, что вытащить меня от них вы не сможете. Таким образом, у меня останется лишь один выход.

– Какой?

– Пристрелить тебя прямо сейчас и попробовать вырваться из этого дома.

– Ты погибнешь, – сказал рагнит.

– Значит, вы не скоро найдете то, что у вас позаимствовал Хака. Если вообще найдете.

– Будь ты проклят, – пробормотал рагнит и отодвинул засов.

Главный центурион был тем еще ублюдком. Это читалось на его лице так явственно, словно было написано пылающими буквами в палец толщиной.

Кстати, никто другой на его должности не продержался бы и двадцати минут.

Итак, этот монстр сидел напротив Михаила, положив ноги на стол, курил толстенную сигару и, время от времени сплевывая в корзинку для бумаг, низким, утробным голосом рычал:

– Значит, так, землянин, ты влип и тебе конец… полный офигенно неприятный конец. Я сейчас скажу своим мальчикам одно слово, и они превратят тебя в отбивную. Они давно мечтали добраться до кого-нибудь из инопланетного района. И вот мечта их исполнилась. Я слишком добр, чтобы лишить их этой небольшой радости.

– Я никогда не жил в инопланетном районе, – уточнил Михаил.

– А мне на это плевать, – прорычал главный центурион. – Суть – ты поганый инопланетчик, который прилетел на нашу Абаузу, считая, что тут можно спокойно заниматься своими гнусными штучками. И сделал большую ошибку. Сказать, в чем она состояла?

– В чем? – покорно спросил Михаил.

– В том, что здесь, я имею в виду на этой планете, погаными штучками заниматься не рекомендуется. Нельзя стрелять в прохожих, убивать своих собратьев инопланетян и нападать на честных портье.

– Ничего этого я не делал, – в который уж раз стал объяснять Михаил. – И в прохожих не стрелял, и не убивал Хаку…

– Молчать! – зарычал главный центурион. – Стало быть, целая куча свидетелей, которые готовы присягнуть, что ты этим занимался, врут?

– Еще как, – сказал Брадо.

Главный центурион заскрежетал зубами. Получилось это у него вполне убедительно. Видимо, не обошлось без долгих, изнурительных тренировок.

– Значит, ты упорствуешь?

– Точно, – сказал Михаил. – И не только. Я требую, чтобы мне немедленно назначили адвоката. И буду разговаривать только в его присутствии.

Главный центурион захохотал. Слегка улыбнулись даже здоровяки, стоявшие по бокам от кресла, в котором сидел агент звездного корпуса.

– Адвоката?! Нет, у нас на планете такой зверь не водится, – сообщил главный центурион. – Тебе еще повезло, что ты не попал сюда всего лишь пару десятков лет назад. Суд у нас тогда длился не более пяти минут и, как правило, заканчивался препровождением обвиняемого к ближайшему дереву с крепкими ветвями. Исполнение приговора откладывалось лишь на то время, которое требовалось, чтобы украсить это дерево веревкой с петлей на конце.

– Какой же это к дьяволу суд? – спросил Михаил. – Фарс, не более.

– Самый справедливый суд из всех возможных. Суд народа. А народ, как известно, подкупить невозможно.

– Но народ может ошибаться.

– Конечно, может. Только, я уверен, число ошибок при этой системе гораздо меньше, чем в ваших судах, в которых всем заправляют продажные судьи, купленные на корню обвинители и готовые на любую подлость ради денег адвокаты.

Михаил хмыкнул.

Может, в чем-то главный центурион был прав.

– Стало быть, сейчас время, отведенное на суд, несколько увеличилось?

– Значительно. Например, суд над тобой будет лишь завтра. Правда, время приведения приговора в исполнение уменьшилось. Теперь нам не приходится искать дерево, на котором удобно вздернуть осужденного. Лет пять назад наша планета обзавелась оборудованной по последнему слову техники виселицей.

Сказав это, главный центурион довольно осклабился. Похоже, покупка виселицы была именно его идеей.

– Это был с вашей стороны гуманный поступок, – промолвил Михаил.

– Еще какой гуманный, – кивнул главный центурион. – Кроме того, у нас действует нелепый закон, по которому преступника нельзя вешать второй раз.

Стоило оборваться веревке, на которой вешали, или обломиться суку, к которому она была привязана, и матерый вор становился свободным человеком. Купив виселицу, мы избавились от угрозы подобных досадных случайностей.

– Очень предусмотрительно.

Почувствовав в голосе Михаила неподдельную иронию, главный центурион мрачно посмотрел на него. После этого он закрыл глаза и некоторое время сидел так, словно собираясь с силами, чтобы сказать. Наконец он открыл глаза и взглянул на агента звездного корпуса с нескрываемым отвращением и промолвил: