Эдмунд Купер - Транзит

- Пока что, - констатировал Авери, - все, как у меня. За исключением того, что я все-таки потерял счет времени.

- Ну и что же мы в итоге узнали?

Он пожал плечами.

- Пока ничего нового. Кроме того, что нас двое.

- Если подумать, - серьезно сказала Барбара, - то это уже не мало.

В этот момент машинка, стоявшая около кровати Авери, пробудилась к жизни. Ричард и Барбара склонились над появившимся сообщением.

- Через десять минут вам придется разойтись по своим комнатам.

- Черт побери! - взорвалась Барбара.

- Мы бы хотели остаться вместе, - набрал Авери.

Ответ не заставил себя ждать.

- Вы разлучаетесь ненадолго. Если, конечно, со всевозможной аккуратностью ответите на следующую серию вопросов.

- Но мы вовсе не хотим разлучаться. И не желаем отвечать ни на какие вопросы.

- Без комментариев. У вас осталось девять минут.

- Дай-ка я, - сказала Барбара, - сейчас я им...

- Пошли вы в задницу, - набрала она.

Это Авери понравилось. Ему вообще все больше и больше нравилась эта женщина. "Интересно, - подумал он, - что-то ответит эта глупая машинка?" Но машинка хранила гордое молчание.

- Ну вот, - разозлилась Барбара, - свихнувшимся ученым снова хочется нами поиграть.

Авери улыбнулся.

- Вопрос в том, как себя вести. Стоим на задних лапках, как дрессированные собачки, или посылаем их к черту?

- Пожалуйста, не называй меня собакой. Скорее уж я обычная, или телевизионная сука... Черт побери, ты же мужчина. Тебе и решать. Мужчины для этого и нужны... ну и, конечно, еще кое для чего.

- Ты, похоже, не сторонница эмансипации в этом вопросе?

- Я не сторонница эмансипации в любом вопросе, - твердо ответила Барбара. - Обычно мне удается добиться своего без всякого шума о равных правах.

Авери задумался.

- Тогда мы не станем искать легких путей, - решил он. - Посмотрим, что получится. А пока давай помозгуем... может, до чего и додумаемся.

- Они наверняка слушают, о чем мы говорим, - предупредила Барбара.

- Ничуть не сомневаюсь. По-моему, все это входит в программу, как и то, что нам дали встретиться.

Некоторое время они обсуждали положение, в которое попали: но, не имея в руках конкретных фактов, трудно прийти к какому-то конкретному выводу. Пока что ни он, ни она физически не пострадали (не считая, конечно, того, что их "усыпили" в самом начале). Логично предположить, что тюремщики и в дальнейшем не планируют применять силу... по крайней мере больше, чем это необходимо для достижения их цели.

Вот только что это за цель... Это действительно трудный вопрос. В отчаянии Авери и Барбара высказывали самые дикие предположения. Учитывая, как мало они на самом деле знали, оба понимали, что их догадки, скорее всего, весьма далеки от истины.

Барбара предположила заурядное, доброе, старое похищение с целью выкупа. Авери на это заметил, что похитители обычно не утруждают себя проверкой интеллектуальных способностей своих жертв. Кроме того, подобная тюрьма явно выходила за пределы возможностей обычных преступников. Как, впрочем, и сам метод похищения. Рядовым похитителям такое не могло бы даже и присниться. Более того, содержимое чемоданов свидетельствовало о том, что Авери и Барбаре еще очень не скоро придется вернуться домой. И далеко не все время они проведут взаперти.

Идею о сумасшедшем ученом тоже пришлось отвергнуть. Кроме всего прочего, очень уж она была банальная, да и откровенно бредовая. Барбара, однако, настаивала на сохранении хотя бы термина "безумный". Этим словом, как ей казалось, выражается суть происходящего. Но Авери был в этом не уверен.

- Пока что, - говорил он, - и цель, и методы ее достижения лежат совершенно за пределами нашего повседневного опыта. Боюсь, в этом случае наши привычные представления просто-напросто неприменимы.

- Да брось ты болтать, словно только что выполз из Кембриджа! оборвала его Барбара. - Суть в том, что у нас нет ни одной зацепки.

- Вовсе нет, - возразил Авери. - Совсем наоборот. Я нутром чую, что как раз в непостижимости происходящего и кроется ключ к разгадке. Такое впечатление, что разум, стоящий за всем этим, работает совсем не так, как наш. Во всем случившемся есть нечто странное, нечто чужое...

Внезапно пишущая машинка проснулась:

- Вернитесь, пожалуйста, в свои комнаты.

- Ну, теперь жди фейерверка! - воскликнула Барбара и напечатала:

- Большое спасибо, но нет. Мы только что поженились.

Машину это не развеселило.

- Вам необходимо ответить на вопросы, - не задумываясь, ответила она. - Ваше сотрудничество будет вознаграждено.

Барбара совсем уже было собралась набрать очередное "заявление для прессы", когда Авери сказал:

- Брось ее. Пусть себе болтает. По-моему, они и так все поняли.

- Как пожелаете, капитан. Просто мне нравится хулиганить. Тогда на душе не так мерзко.

Несколько минут молчания. Авери и Барбара настороженно оглядывались по сторонам, словно наказание вот-вот прыгнет из стен или с потолка. Но ничего не происходило.

- Похоже, они обдумывают, как им поступить, - заметил Авери. - Обычно они отвечают очень быстро.

- Может, раньше они не сталкивались с подобным отношением к их приказам? - предположила Барбара.

- Давай попробуем о них забыть... иначе мы можем просто чокнуться от ожидания... Да, так о чем я говорил?

- Нечто чужое - ты говорил об этом.

- Ага, - кивнул Авери, - чужое - это удачное слово. Нечеловеческое еще лучше. Например, я ничуть не удивлюсь, если с помощью этой штуковины, - он показал на пишущую машинку, - мы общаемся с компьютером. Причем не слишком гибко запрограммированным.

- Мне почему-то кажется, что из Гайд-Парка меня утащил не компьютер, - возразила ему Барбара.

- Возможно, но... - больше он ничего не успел сказать.

В этот миг открылась панель в стене. Инстинктивно и Авери, и Барбара повернулись и посмотрели в нишу. Их внимание тут же привлек маленький блестящий предмет.

Это был кристалл. Прекрасный кристалл безупречной формы, ослепительно блестящий. Это был кристалл чистого света, несущего в себе тайну беспросветного мрака.

5

Он был невидим. Он был всего лишь обрывком мысли, клочком чувства в пустом саду творения. Он был дыханием ветра в аллеях времени, мигом печали в бесконечной огромной радости бытия. Он был все, и ничего. Он был один.

И все-таки не совсем один.

По звездному морю к нему плыла Кристина. И звезды превратились в осенние листья, желтые, золотые, коричневые, взметнувшиеся танцем на волне беззвучной музыки. И вновь воскрес утерянный мир - мир, полный жизни, юный и зеленый.

Кристина шептала:

- Где бы ты ни был, что бы ты ни делал, милый мой, я - часть тебя. Ибо то, что связует нас - вне времени и пространства, и жизни, и смерти... Дорогой мой, тебе предстоит далекий путь. Пройди его. Тебе предстоит мечтать, хранить веру, принять вызов. Мечтай, милый мой, храни веру, принимай вызов. Наша любовь - это часть мечты, часть веры и часть вызова. Сотвори из этого что-нибудь новое. Да будет оно светлым. Дай ему свободу.