Picaro - У края, у берега...

Присев, Вадим скрестил на груди руки и стал перебирать в уме все, что с ним происходило последний год. Решил, что о прошлогодней поездке на море, трахе с малолетней — враги не в курсе, или узнали потом.

"Знали бы, то тогда бы и зацепили. Очень уж удобная ситуация была. С женой поругался, тесть — богатый человек, теневой лидер, да что там говорить! Владелец партии "Ридна Краина". Не было бы тестя, его бабла никто бы и не знал про такую партию. Просто бы не создали."

Вадим задумался об отношениях с тестем.

"Нормальные такие отношения. В губы не целуемся, но иначе, как рабочими не назовешь. Дочку свою Владимир Петрович знает хорошо, прекрасно в курсе всех ее заскоков и психов. Сам же в свое время будущему депутату и подставил. Дал понять намеками, бросай тогдашнюю жену-лахудру, ничего ты с ней не увидишь, всю жизнь на третьих ролях пробегаешь. Будешь только с барского стола крошки ловить. Депутатом горсовета — вот твой естественный потолок. А бросишь, женишься по-новой, получится у тебя настоящая политическая карьера. Кто знает, до кого со временем дорастешь."

Перспективы открывались замечательные, и Вадим, недолго думая, разошелся с первой женой. Теперь о Светке почти не вспоминал, только посылал время от времени деньги на содержание сына Павлика. Быстро окрутил Алку — она сама ахнуть не успела, как с одной стороны он, а с другой отец и мать привели ее в ЗАГС.

"Не привели бы, так эта сучка уже с травки на кокс перешла бы или герычем ширялась. Уж очень беспокойная во всех отношениях девица была. Попила папаше и мамаше кровушки, попила. До замужества, начиная лет с шестнадцати — он знал это по проскальзывавшим в семейных беседах намекам — девка такое отчебучивала, что родители просто были в шоке. Пила, шлялась с кем попало. Гуляла на полную катушку — давала всем и каждому, так что периодически то от триппера лечилась, то аборты делала. К дню замужества — ее старая подружка ляпнула ему как-то по-большому секрету — пять абортов сделала, три чистки.

Даже после свадьбы штормило Алку не по-детски. Взять хотя бы операции эти дурацкие! Силикон в грудях, силикон на бедрах, губы, как будто ей ко рту стекло прижали. Постоянные психозы, истерики. То внимания не хватает, то секса, то давай вот сейчас, нет, только сейчас, не завтра, не послезавтра, а именно сию минуту приезжай и поехали, полетели, помчались кататься, плавать, загорать, танцевать. Не ебет, что он — работает. Пашет тяжело, хоть и за столом в кабинете сидит, а не в поле трактористом. На ее же папашу в первую очередь пашет, иногда по такому канату ходит над пропастью — любой циркач позавидует. Это со стороны только кажется, что ты в костюмчике, да на "мерине" и на подхвате секретарша с ногами от ушей плюс помощнички. Всей работы — бумажки подмахивай, в зале на кнопку во время голосования дави. Со стороны просто, а на самом деле, попробуй пропетляй между всеми, сделай каждому хорошо и при этом о себе любимом-единственном не забудь. Чтобы крошка от общего пирога крошкой быть перестала, а превратилась бы в нормальный кусман, в долю достойную.

А друзья-товарищи вокруг на самом деле никакие тебе не товарищи. Только и знают, что стучать при каждом удобном случае председателю и тестю. Хорошо еще, что Владимир Петрович — мужик уравновешенный, опыта немалого и людишек насквозь видит. Знает, кто и чего в жизни хочет, почему сейчас так поет, а не эдак… Иногда вопросы с такими мутнорылыми типами приходится решать… Не знаешь — проснешься завтра утром или тебя сегодня на выходе из особняка завалят."

— Девяностые, лихие девяностые, — проворчал Вадим. — Говорят так, будто что-то в стране изменилось, будто все бандиты остепенились или в ящик сыграли…

"Ничего не изменилось. Как валили друг-дружку, так и валят. Как грызлись, так и грызутся. Как шел дерибан, так и продолжается. Нет этому ни конца ни края. Но, если подумать, то ничего удивительного. Сама жизнь к такому подталкивает. Только все успокоятся, каждый на свое, назначенное ему место сядет, так на носу очередные выборы и все по-новому. То президента выбираем, то на местах депутатов, то в Раду. А костей-пряников на всех не хватит, вот и рвут из рук. С руками отрывают, горлянки грызут…"

"Но тесть тут не причем, — подумав, решил Вадим. — Он из тех людей, которым стабильность важнее всего, а ссорятся ли они с Алкой — его мало волнует. Милые бранятся, только тешатся. На нервы дочери ему наплевать: никакие рокировки в семье, бизнесе-политике не нужны. Вадим старался, как мог, и за время своего депутатства показал себя человечком нужным, не зарывающимся. Верным, что тоже очень важно.

Поэтому, скорее всего, не тесть, а соратнички по партии, или наоборот, политические соперники. Вот только нужно понять, какие конкуренты, в чем? В большом бизнесе он себя еще не проявил: десяток фирм не в счет. Все в доле с людьми, у которых есть деньги, но нет выхода наверх. Не смогут компаньоны без него текущие вопросы решать. Так что отсюда гадить не будут. Не с руки. И человек он неконфликтный. Всегда умел партнера не высокой должностью взять, но подружиться. Тяжело это для печени и бумажника, но себя оправдывает. Оправдывало до сего момента.

Не в бизнесе дело. В политике. Партия, место в парламенте. Вот в этом направлении завистника или завистников нужно искать. Какая-то сука хвост к жопе прицепила незаметно и все узнала. Узнав — сработала. Очень оперативно и очень жестко".

Тут Вадим подумал: "А может не было никаких убийств? Все спектакль и Аньку настрополили…"

— Нет, — прошептал он. — Девчонка не смогла бы так сыграть, — Вадим посмотрел в окно: патрульные "форды", менты потеют в бронежилетах и шлемах, вон "скорая помощь" только что подъехала. — Слезы, крики — все натуральное. Просто не повезло ее мамаше…

То, что происходит с ним, сейчас не спектакль для одного зрителя. Все в натуре, реально, осязаемо. Изображение 3 D и даже круче. С о-очень плохими последствиями лично для него…

Николай

Раздраженный "ястреб" толчком в плечо разбудил уснувшего на посту поисковика. С минуту Николай тер закисшие глаза, растерянно смотрел на злое лицо Игорька и кашлял. По идее, когда он час назад садился на шаткий табурет у заколоченного досками окна, ему полагалось не спать. Внимательно следить, что происходит перед домом, и вовремя поднять тревогу. Он сам вызвался в часовые и теперь, виновато бормоча извинения, слушал брань милиционера.

— Кончайте трепаться, — раздался из соседней комнатенки голос Короба. — Пора делом заниматься.

— Тебя забыли спросить, — огрызнулся "ястреб". — Ты хоть придумал, какие вопросы будешь задавать?

Николай поднялся со стула и несколько раз присел, разминая затекшие ноги. Помахал в воздухе руками. Начал кашлять. Чувствовал он себя паршиво и не только из-за неудобного положения, в котором заснул. Сказывался постоянный стресс, разыгравшийся не на шутку грипп. Нос заложило, из него текло, а от кашля саднило горло.