Артур Кларк - Пески Марса [сборник]

— Эй! — воскликнул я. — Это я его нашел!

— Не важно. Ты не член экипажа, и тебя вообще не должно тут быть.

— Не беспокойся, — сказал Тим, — никто еще не находил в метеоритах ничего, кроме железа. Самое большее, на что можно наткнуться, — на кусок никелевого сплава, вероятно, настолько прочного, что ты даже не сумеешь отпилить кусочек в качестве сувенира.

К этому моменту мы уже рассчитали траекторию объекта и обнаружили, что он должен пройти в тридцати километрах от нас. Чтобы приблизиться к нему вплотную, мы должны были изменить нашу скорость примерно на триста километров в час — не слишком много, но это привело бы к лишнему расходу с таким трудом добытого топлива, и командор наверняка бы не разрешил подобное лишь ради удовлетворения нашего любопытства.

— Насколько же он велик, — спросил я, — если создает столь яркое эхо?

— Невозможно сказать, — ответил Тим. — Зависит от того, из чего он состоит и в какую сторону движется. Космический корабль тоже мог бы создавать подобный сигнал, если бы мы видели его с торца.

— Кажется, я его поймал, — внезапно сказал Норман. — И это не метеорит. Взгляните.

Он отодвинулся от корабельного телескопа, и я занял его место, опередив Тима. На фоне едва заметных звезд медленно вращался цилиндрический объект, ярко освещенный лучами Солнца. Даже с первого взгляда можно было понять, что он имеет искусственное происхождение. Когда объект совершил полный оборот, я увидел, что у него плавные очертания и заостренный нос. Он больше походил на старинный артиллерийский снаряд, чем на современную ракету. Его обтекаемая форма означала, что это не мог быть пустой топливный контейнер, запущенный из Гиппарха, — те были обычными цилиндрами, поскольку обтекаемость на лишенной воздуха Луне не имела никакого смысла.

Когда мы позвали командора Дойла, он долго смотрел в телескоп. Наконец, к моей радости, он заметил:

— Что бы это ни было, лучше взглянуть на него поближе и доложить на станцию. Немного топлива мы можем потратить.

Мы скорректировали курс, и наш корабль начал медленно разворачиваться. На несколько секунд включились двигатели, а потом, после проверки траектории, еще раз. Мы подошли к таинственному объекту на полтора километра и начали маневрировать с помощью рулевых двигателей. Во время этих маневров пользоваться телескопом было невозможно, так что, когда я в очередной раз увидел свою находку, она оказалась уже всего лишь в сотне метров от нас.

Это действительно был искусственный объект, нечто вроде ракеты. Что он делал в окрестностях Луны, можно было только гадать, и на эту тему уже были выдвинуты несколько гипотез. Поскольку длина его составляла всего три метра, это мог быть один из автоматических разведывательных зондов, запущенных на заре космических полетов. Командору Дойлу такое предположение казалось маловероятным — насколько он знал, все зонды тщательно учитывались. Кроме того, на объекте, похоже, не было никакого радиотелевизионного оборудования, имевшегося на подобных зондах.

Он был выкрашен в ярко-красный цвет — что показалось мне странным. На боку виднелась какая-то надпись — судя по всему, по-английски, хотя я не мог различить слова с такого расстояния. Пока ракета медленно вращалась, на ее обшивке появилось черное изображение на белом фоне, но оно скрылось из виду, прежде чем я успел понять, что это такое. Я подождал, когда оно появится снова; к этому времени ракета подплыла намного ближе и находилась всего в пятнадцати метрах от нас.

— Не нравится мне эта штука, — вполголоса пробормотал Тим Бентон. — Хотя бы ее цвет: красный означает опасность.

— Не ворчи, как старуха, — усмехнулся Норман. — Если бы это была бомба или нечто подобное, вряд ли те, кто ее запустил в космос, стали бы открыто это демонстрировать.

И тут снова появилось изображение, которое я уже успел заметить раньше. Даже на первый взгляд оно выглядело неприятно знакомым. Теперь же сомнений не оставалось.

На боку медленно приближающейся ракеты был нарисован символ смерти — череп и скрещенные кости.

Командор Дойл тоже заметил это грозное предупреждение, двигатели нашего корабля на мгновение взревели, красный снаряд медленно проплыл мимо и снова начал удаляться в космос. Пока он находился совсем близко, я сумел прочитать слова, нанесенные краской под черепом с костями, — и все понял. Там было написано:

ВНИМАНИЕ!

РАДИОАКТИВНЫЕ ОТХОДЫ!

КОМИССИЯ ПО АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИКЕ

— Жаль, что у нас на борту нет счетчика Гейгера, — задумчиво сказал командор. — Впрочем, судя по всему, этот контейнер запущен в космос очень давно и опасность облучения наверняка снизилась во много раз, и не думаю, что мы могли получить большую дозу. Но все равно следует провериться, когда вернемся на базу.

— Сколько же времени, по-вашему, он летает в космосе, сэр? — спросил Норман.

— Дайте подумать. Насколько я помню, от радиоактивных отходов начали избавляться таким образом в тысяча девятьсот семидесятые годы. Но это продолжалось недолго — космические корпорации вскоре положили конец подобной практике. Сейчас, конечно, мы умеем уничтожать отходы атомных реакторов, но в те времена существовало немало радиоизотопов, с которыми никто не знал, что делать. Довольно радикальный способ от них избавиться — и к тому же весьма недальновидное решение!

— Я слышал про такие контейнеры, — сказал Тим, — но думал, что их все собрали и захоронили где-то на Луне.

— Про этот, как видите, забыли. Но когда мы о нем доложим, его ждет та же судьба. Молодец, Малкольм! Благодаря тебе в космосе станет чуточку безопаснее!

Я был рад похвале, хотя все еще немного тревожился, не получили ли мы опасную дозу радиации от распадающихся изотопов в космическом гробу. К счастью, мои страхи оказались беспочвенными — мы отдалились от контейнера слишком быстро, для того чтобы он успел причинить нам хоть какой-то вред.

Уже много позднее мы узнали историю этого заблудившегося снаряда. Комиссия по атомной энергетике до сих пор несколько стыдится данного эпизода в своей истории, и прошло некоторое время, прежде чем она признала факт запуска в 1981 году контейнера с отходами, который должен был упасть на Луну, но этого так и не произошло. Астрономы потратили немало усилий, чтобы выяснить, как он оказался на орбите, где мы его нашли, — история достаточно запутанная, включающая в себя гравитационные поля Земли, Солнца и Луны.

Наше отклонение от курса заняло не слишком много времени, и мы лишь на несколько минут отставали от графика, когда вышли на орбиту Второй ретрансляционной станции — той, что висит над тридцатым градусом восточной долготы, в середине Африки. Я уже привык к виду необычных объектов в космосе, так что, впервые увидев станцию, нисколько не удивился. Она представляла собой плоскую прямоугольную решетку, обращенную одной стороной к Земле. Решетку покрывали сотни маленьких вогнутых отражателей — фокусирующие системы, направлявшие радиосигналы на планету внизу или принимавшие их с нее.