Сергей Кутергин - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

...Дверь открылась и взгляду следователя открылся Гриценко, мрачноватый, но совершенно явно добившийся сатисфакции, и Крамер. Последний выглядел жалко - тяжело дышал и утирал со лба обильный пот, стрелял глазами во все стороны и немного напоминал того Крамера, которого Татаринов видел в первый раз - за городом. Видимо, Гриценко проявил бульдожью хватку. Тут все было ясно - бери допрашиваемого за горло и вытрясай ответы. Все бы как всегда - только вытрясать ответы из хитрого старого еврея дело крайне непростое, особенно если этот хитрец - Илья Крамер. Наверное, у Леньки получилось...

- Надеюсь, Леонид Юрьевич, эта история не послужит...

- Не послужит,- согласился Ленька.

- Но...

- Понимаю,- отрезал Ленька. - Все понимаю. Если вы еще раз так поступите с кем-нибудь, а я об этом узнаю...

- Ну что вы, что вы, Леонид Юрьевич!.. - горячо воскликнул Крамер. - Как можно... но вы поймите - я как ответственный человек...

- Я уже все понял,- не раздражаясь повторил Ленька. Крамер, как обычно, говорил искренне в меру своей хитрости.

Татаринов не понимал из этого диалого ровным счетом ничего. Поскольку ничего и не знал о только что произошедшем разговоре.

Они спустились к машине пешком, не дожидаясь отвратительного лифта, все стены которого уже в несколько слоев были изрисованы жалкими пародиями на граффити. Про себя следователь автоматически отметил, что "Ауди" в целости и сохранности пребывает на том же месте. Не то чтобы его это особенно удивило, но и как-то успокоило. А то вот так пройдет мимо какой-нибудь беглец из вытрезвителя, зеркало оторвет на продажу...

- Ну долго ты меня томить будешь?

- А, извини. В общем, дело тут простое довольно. Крамер тебе говорил, что изучал тебя довольно долгое время, прежде чем сунуть тебе это дело о заложниках?..

- Говорил, конечно. Чуть ли не основной аргумент у него: На ваш счет y меня нет иллюзий... Только точная информация... Если вы работаете, то работаете на совесть. Прошлое ваше обильно yкрашено невыданными заслyженными наградами... Ну и прочее в таком духе.

- Ну понятно. Едем.

На этот раз Татаринов сам сел за руль и продолжил вопросительно смотреть на друга.

- Так вот, Крамер изучил тебя намного подробнее, чем говорит. О, этот хитрый старый лис знает даже, какого цвета мыло у тебя в ванной...

- Не понял?

- Ну, конечно, Володь, я утрирую,- серьезно сказал Гриценко. Но ты должен понять одну простую вещь - Крамер тебя попросту использовал, чтобы на меня выйти. Проще пареной репы, а?

- А?.. - ошалев переспросил следователь. По желудку заметался ледяной ком. - На тебя... выйти?

- Сам смотри,- невозмутимо продолжал Гриценко. - Он дает тебе дело. Ты отказываешься, мотивируя отказ тем простым обстоятельством, что дело - не твоего уровня, не твоего ума, и вообще - "какого хрена?". Так? Он знает, что ты не будешь делать вид, что расследование подвигается, вовлекая в дело неповинных людей - ты для этого слишком честный малый. Ты не будешь делать опрометчивых ходов. Ты постараешься в лепешку разбиться, лишь бы найти преступника. Это если будешь заниматься делом. Илья Крамер даже не рассматривает вариант, что ты откажешься. Вместо этого, он скидывает дело, воспользовавшись своими обширными и, вне всякого сомнения, сильными связями - и куда? Прямо тебе в руки. До этого ты, думаю, и сам дошел.

Татаринов промолчал. Просто потому, что на время онемел.

- А дальше - самое интересное. Крамер знал о том, что в новом ведомстве по борьбе с терроризмом руководитель - продажный сопляк, который считает, что деньги и сила решают все в этом мире... - руководитель Института прервался, чтобы вновь покачать головой на немой вопрос "А разве не так?..". - И вот что - Крамер знал о Школе, и знал о нашей с тобой давней дружбе. Как он все это узнал, откуда, - мы еще будем выяснять. Другое дело, что он все просчитал до мелочи. Он _знал, что ты постараешься со мной связаться, и могу поспорить - даже притворно удивился, когда ты попросил его выяснить текущий телефон Леонида Гриценко, о Школе которого была статья в февральском номере...

- Ты выиграл,- пробормотал Татаринов.

- А номер, Володь, ты только подумай - номер он сверстал и напечатал специально для тебя одного. Потому никаких миллионных тиражей - один-единственный экземпляр, который я только что сжег в пепельнице, страница за страницей.

- Черт... Ничего не понимаю. Если он про тебя знал, какого же хрена ему было напрямую с тобой не связаться?..

- Потому что,- неопределенно сказал Гриценко. И добавил тихо:

- Для нас это слишком простое дело. Мы занимаемся той преступностью, которую остальные ведомства уже отчаялись наказать. Просто потому, что я своих ребят выпекаю по восемь лет, их нельзя на конвейер поставить, понимаешь? Потому мы работаем в исключительных обстоятельствах, а остальные пасуют и забирают себе львиную долю обыденной преступности... Конечно, так будет не всегда... я очень на это надеюсь.

- Кошмар... - Татаринов обессиленно опустил голову к рулю.

- Да брось, Володь, какой кошмар?.. Наоборот, все к лучшему. Ты рули давай. Жизнь-то продолжается, так? Ну, не царь ты Соломон, теперь я вижу... подумаешь, мелочь какая. Гриценко улыбнулся.

...По дороге он вытащил из нагрудного кармана рубашки телефон и набрал номер - какой, следователь даже не захотел смотреть.

- Тимур? Пришли за мной машину. Адрес запиши... - и Гриценко продиктовал адрес. - Да, хорошо, понял. Продолжайте.

- Во память у старика,- грустно съязвил Татаринов. - Я бы и то свой адрес дольше вспоминал.

- Ерунда, Володь. Слушай теперь сюда. De jure, я не имею права помогать тебе вообще. Без санкций этих бюрократов, которые хоть и не начальство, но все же без них мы - кучка энтузиастов. Большую часть денег мы получаем от них, поэтому... Мелочь, но неприятная. De facto, я могу выделить часть наших ресурсов - все, кроме тех, что не должны использоваться в ординарных операциях. Думаю, недели нам хватит на все. Есть у нас неделя?

- Ленька, ты хоть представляешь, как меня выручишь?

- Вполне,- ответил Гриценко. - Только ты про это - молчок. Сфабрикуем тебе ложное дело, задокументируем ТВОЕ расследование. Ты про нас никогда не слышал, ты сам распутал цепь, сам вышел на организаторов грязного бизнеса...

- Подожди-ка. За неделю?

- За полтора месяца,- поправил Гриценко.- Ты занимаешься этим делом уже пять недель, стало быть, к окончанию операции, будет полтора месяца. А потом... ты так и не ответил. Останешься в прокуратуре? Не хочу на тебя давить, но, придя в Институт, и зарплату получишь побольше... хотя совсем не в ней дело, как ты понимаешь, и работа будет тяжелая, но интересная. Кроме того,- друг улыбнулся,- как тебе потом жить, постоянно мучаясь вещами, которых ты не увидел? У нас очень интересно.

- Почти уговорил. Но послушай, где я уже слышал все эти разговоры? - Татаринов остановил машину. Приехали.