Стив Альтен - Послание майя

— Не знаю. А что, похож?

— А вот это мы сейчас и выясним. — Она стянула футболку и шорты и вернулась к нему под бок.

Юлиус Гэбриэл и его сын горбились над пластиковым столом, при свете масляной лампы рассматривая изображения спирали Наска.

Майкл поднял глаза к потолку, услышав стон своей тети.

— Надеюсь, крыша выдержит.

— Давай пройдемся.

Они вышли из дома и отправились на запад, мимо ровных рядов саженцев хуаранго.

— Тетя Лора серьезно на него запала, а?

— Это и мартышке ясно. Давай потренируем твой выдающийся IQ на более сложных вопросах. Твой друг — загадка. Давай попробуем ее решить.

— Он считает, что прожил жизнь как Чилам Балам в те времена, когда Наска была зеленой. Это было в прошлом, а он пришел к нам из дальнего будущего.

— Продолжай.

— Как Сэмюэль Аглер он видел Землю, поглощаемую черной дырой. Поскольку этого еще не произошло, значит он отправился по червоточине в прошлое. К нам.

— Следовательно?

— Следовательно, у него была причина отправиться из будущего в прошлое.

— Продолжай.

— Чтобы увидеть, как планету поглощает черная дыра, нужно находиться на безопасном расстоянии, в космосе. Следовательно, на плато должен быть корабль, или остатки корабля, на котором он попал к нам через червоточину.

— Молодец. И завтра нужно будет его поискать, но без Сэма.

— Лора наверняка найдет, чем его занять. Ты за этим и вызвал ее из Испании.

— Продолжай.

— У Лоры резус отрицательный, как у мамы… и у меня. Только в ней гены активны.

— Значит, нужно фильтровать то, что мы говорим ей о Сэме. Запомни, сынок, совпадений не бывает.

— Например, мы вдвоем не могли случайно найти его на спирали.

— Правильно.

— Думаешь, он вышел из разбившегося корабля?

— А ты уверен, что корабль разбился?

— Он не мог сам нанести себе эти раны… но они могли появиться и до приземления.

— А что насчет НЛО?

— Я про них забыл. Юлиус, думаешь, они вели его по пустыне к спирали?

— Да.

Дальше они шли в молчании, погрузившись в свои мысли.

— Пап, есть еще кое-что.

— Ты зовешь меня папой, только когда волнуешься.

— Сэм… очень похож на меня.

— Да. И о чем это тебе говорит?

Мик остановился.

— Загадка. Парадокс времени.

— И?

— Сэм наш родственник. Кровный родственник. Он вернулся к нам из последнего дня мира, чтобы помочь нам предотвратить его.

— В моей родословной Аглеров не было, в роду твоей матери тоже. В 1990 году не существует Сэмюэля Аглера, который подходил бы под его описание.

— Ты проверил отпечатки его пальцев?

— В первый же день.

— Значит, это просто псевдоним. Он пытается скрыть свое имя.

— А когда он вспомнит истинное имя?

— Когда сможет выполнить свое предназначение.

— И это возвращает нас к загадке, с которой мы начали. Кто такой Сэмюэль Аглер? Реинкарнация Чилам Балама, по крайней мере, он в это верит. Путешественник во времени. Выжил после конца света, вернулся в прошлое. И, кроме всего прочего, он наш родственник. Наверняка он Гэбриэл.

— Но почему не Розен? А, ну да. Он влюблен в тетю Лору.

— Верно.

— Тогда в этом нет смысла. У меня нет ни племянников, ни племянниц, сейчас живы только ты и тетя Лора, а еще тетя Эвелин…

— …у которой не может быть детей.

— Получается, Сэм — мой потомок.

— Анализ крови подтвердил этот факт.

— Господи, папа, но кто он? Если он прибыл из 2012 года, он может быть разве что моим старшим братом.

— Заверяю тебя, ни я, ни твоя мама не скрывали от тебя тайного члена семьи.

— Тогда я запутался.

— Подумай еще, Майкл. Ты уже сделал одно ценное допущение в процессе размышлений.

— Которое?

— Конец света… он произошел не в 2012-м. Его удалось предотвратить.

— Правильно, но с одним уточнением. Наш путешественник во времени говорит о червоточинах, и он вошел как минимум в одну из них.

— Что изменило ход времени.

— И событий. Сэм оказался в 1990-м не просто так. Он был свидетелем начала предсказанной майя глобальной катастрофы в 2012-м и может подсказать нам, как ее предотвратить.

— Пап, если планету начнет заглатывать черная дыра, как этому можно помешать?

— Подумай. Черные дыры возникают, когда объект, чаще всего звезда, коллапсирует под влиянием собственной гравитации. Наше солнце пока далеко от этого, что означает…

— Дыра рукотворная.

— Именно. Помнишь, сначала Сэм говорил о сингулярности. Я поискал термин и узнал о таком устройстве как Релятивистский Коллайдер Тяжелых Ионов, РКТИ. Физики построили его, чтобы сталкивать атомы и воссоздавать условия Большого Взрыва. К сожалению, опасность этого процесса заключается в том, что может образоваться миниатюрная черная дыра, страпелька. Страпельки микроскопичны, и их жизненный цикл составляет миллиардные доли секунды. Однако некоторые ученые утверждают, что при определенных обстоятельствах страпельки могут обретать стабильность. Эксперименты с ними проводит Брукхейвенская Национальная Лаборатория на Лонг-Айленде, в Нью-Йорке. А в Женеве сейчас строят еще большую лабораторию, она стоит 6 миллиардов.

— Эти физики… они что, с ума посходили?

— Брукхейвенские ученые получили Нобелевскую премию. Они творят вроде бы безобидные дела, но их болезненное эго все превращает в катастрофу.

Майкл опустился на корточки и потер виски.

— Сынок, ты в порядке?

— Мы так давно искали причину конца света. И вот информация мчится со скоростью света. Мне нужно ее переварить.

— Да, многое нужно осознать, но теперь мы знаем верное направление, спасибо нашему новому другу. Что опять же возвращает нас к загадке. Майкл, кто такой Сэмюэль Аглер?

Мик встал, вытер слезы с глаз.

— Он… мой сын?

Юлиус улыбнулся.

— Чтобы признать и принять этот факт, тебе понадобятся годы, но ты же видел, как парадокс открывает истину. А эта истина может спасти человечество. Я горжусь тобой.

Мик улыбнулся.

— Мой сын… уже большой мальчик, а?

— Майкл, мы должны быть очень осторожны и не говорить этого Сэму или Лоре. Знание, попав не в те руки, способно повлиять на пространственно-временной континуум.

— Пап, на него уже повлияли, это и мартышке ясно. Твой внук, который на двадцать лет старше твоего сына, трахает твою свояченицу на нашей крыше.

— Да, но этот внук еще не родился. Теоретически, знание его личности может помешать тебе встретиться с его матерью. Я даже не знаю, сможет ли он существовать в одно время с собой маленьким. Все вероятности внезапно рассыпались в хаос, каждая может повлиять на будущее Земли. Мы должны быть очень осторожны. Никому не хватит таланта и разума разобраться со всем этим.

Отец и сын зашагали дальше, не подозревая о присутствии в небе над ними молчаливого наблюдателя.