Аркадий Львов - Прерванный процесс

- Эврика! Метрах в двадцати от дома, на песочной площадке, играл мальчик. Ему года четыре. Он лепил солдатиков... нет, не солдатиков, а просто каких-то человечков. Он не смотрел в нашу сторону, но боковым зрением он мог совершенно бессознательно зафиксировать мое движение к парадному. Потом я крикнула Маку с девятнадцатого этажа. Он мог услышать этот крик. Далее он увидел, как Мак побежал в парадный, сообщил об этом ей, - девушка повела носком в сторону лежащей на полу женщины, - после чего ее действия не содержат уже ничего загадочного.

Гости молчали: чтобы осмыслить гипотезу, которую хозяйка только что предложила, требовалось время.

Между тем Эг пришла в себя, приоткрыла глаза и слабым, как после долгой болезни, голосом спросила, где она, но, не дожидаясь ответа, сама тут же и ответила:

- Мак находится здесь. Мне сказал об этом мальчик, который играл на песке. Мальчику года четыре, он лепил солдатиков... нет, не солдатиков, а просто каких-то человечков.

- Гениально! - восхищенно развел руками Мур. - Это по-настоящему гениально, Ди!

Ди, хозяйка дома, смущенно пожала плечами и возразила, что ничего гениального в своей гипотезе не находит, поскольку для ее разработки она располагала огромным материалом, и любой другой мог бы сделать это ничуть не хуже.

- Где Мак? - по-прежнему слабым голосом спросила Эг. Куда вы девали Мака?

- Не хотели бы вы подняться? - очень вежливо обратилась к ней Ди.

Эг не ответила, и тогда Ди сказала ей:

- Извините, это, конечно, ваше личное дело - мы просто хотели помочь вам.

Мадам, изнуренная нескончаемыми испытаниями дня, пролежала в состоянии полузабытья порядочно времени, точнее, до той минуты, когда в гостиной появился доктор. Люди в гостиной были заняты своим делом - они пробовали воспроизвести некоторые трюки Мака, - и на доктора не обратили никакого внимания.

Доктор опустился на колени у головы мадам Эг и горячо прошептал:

- Как я счастлив, что нашел вас! Я заходил к вам в дом там никого нет. Вы не совсем здоровы, я перенесу вас.

Эг подтвердила, что она в самом деле не слишком хорошо себя чувствует, но все же не настолько скверно, чтобы утруждать доктора.

- Нет, - решительно воспротивился доктор, - в таком состоянии вы не имеете права вставать с постели.

Насчет постели доктор допустил обычную профессиональную оговорку и не было никакой надобности поправлять его. Впрочем, очень возможно, что Эг и не заметила оговорки, поскольку доктор немедленно приложился ухом к ее груди и одновременно нащупывая пульс, взял за руку.

Прощупав и пропальпировав мадам, доктор окончательно пришел к заключению, что ей ни в коем случае не следует сейчас становиться на ноги. Эг, которая, как и все женщины, крайне небрежно относилась к своему здоровью, попыталась все же подняться, однако доктор, к счастью, опередил ее, так как не только успел взять Эг на руки, но сделал при этом четыре шага к двери, вернее, к проему, поскольку дверь еще не воротили на место.

Коридор миновали благополучно, хотя по пути доктора дважды качнуло, и мадам едва не ушиблась головой о стену.

- Доктор, - проговорила она совсем слабым голосом, - мне показалось, что стены падают на меня. И потолок тоже. Скажите, доктор, это не очень опасно?

Доктор, как человек науки, обязан был говорить правду и только правду, и он не скрыл, что это очень опасно, когда стены и потолки падают на людей. Например, при известном обвале в брюссельском универмаге погибло триста двадцать семь человек, а в Мегаполисе-Атлантик - вчетверо больше, причем реанимация, возвращение жизни, удалась лишь в половине всех случаев, так что Эг теперь сама может судить о степени опасности.

- Но, - воскликнул доктор, - какое отношение все это имеет к нам!

Эг хотела сказать "никакого!", но не успела: доктора еще раз качнуло, в этот раз уже не в коридоре, где были стены, а на площадке, возле перил, и внезапно стало темно. Перед этим что-то грохнуло и сверкнула молния. Впрочем, еще до молний в глазах у Эг появилось ощущение, будто в нее пальнули стеклянной шрапнелью. Первым пришел в себя доктор.

- Наши предки, - сказал он задумчиво, - были правы: от сумы да от тюрьмы не отрекайся. Кто бы мог думать...

Мадам Эг, хотя она и очнулась позднее, успела уже разобраться в ситуации, и, если доктор получил только две оплеухи, то причиной этому было вовсе не бессилие мадам, а неудобное положение ее тела: при падении доктор не успел изловчиться и оказался сверху.

- Интеллектуал, - торжественно произнесла мадам, - плешивый Геркулес, чего хватаешь на руки женщину! Колосс на глиняных ногах, Голиаф на спичках, голем фикальный, сами бы раньше научились стойку на ногах жать, а потом к другим в скорые помощи наниматься будете!

- Почему "фикальный"? - удивился доктор. - Фекалия, фекальный - от латинского faex, осадок.

- Нет, - очень твердо возразила Эг, - иди на фик, на фик мне это надо, пошли его на фик - все так говорят, значит, фикальный, а не фекальный.

- Послушайте, - схватился за голову доктор, - но ведь здесь имеет место простое оглушение согласного "г" в конце слова, и хотя у этого термина просматривается звуковая и смысловая близость с латинским faex, этиология их все же различна. Совершенно различна.

- Уберите руку! - вдруг прервала доктора мадам. - Кому я сказала: уберите руку, этиология.

Доктор вначале не понял причины внезапного гнева мадам, но теперь, когда она повторила сказанное им слово, он с ужасом заметил, что допустил грубейшую ошибку, спутав медицинскую этиологию с лингвистической этимологией. Собственно, врачу можно было бы простить подобную обмолвку, но для женщины, которая столько пережила за один день, такое великодушие было уже свыше сил.

- Уберите руку! - закричала она в третий раз. - Мак, он меня трогает! Ма-ак!

В гостиной услышали крик и вышли на площадку:

- Мака здесь нет. Он ушел отсюда тринадцать минут назад. Извините, пожалуйста.

- Ма-ак! - опять позвала мадам.

Из гостиной больше не откликались, потому что ничего нового о Маке за это время не узнали, заявиться же к человеку просто для того, чтобы вторично сообщить ему, что вы ничего по-прежнему не знаете, - пустая трата времени.

- Доктор, - сказала Эг, - подайте же руку: я хочу подняться.

Доктор протянул обе руки, мадам встала и попросила проводить ее домой: она посидит в кресле, чтобы хоть немного восстановить силы.

- Негодяй! - гневно закричала Эг, едва они ступили за порог.

От неожиданности доктор прянул назад.

- Негодяй! - повторила она дрожащим от волнения и обиды голосом. - Ты сидишь себе на шкафу и спокойно жуешь бананы в то время, как я...

Мадам залилась слезами, и тут только доктор понял, что негодование ее вовсе не ему адресовалось, что зря он поспешил ретироваться, хотя, если быть последовательным, что в этом мире делается зря!