Журнал «Если» - «Если», 2004 № 02

Затем отдохнувшие звери начинают двигаться вокруг полянки, тесно прижавшись боками и перебирая лапами в странном, похожем на музыкальный, ритме. Оттого их ухаживания и называются брачными танцами. Совершив все необходимые по инстинкту ритуалы, кобель хватает самку за холку и начинает бегать с ней, волтузить и таскать по кустам, оглашая окрестности ужасными полузадушенными воплями. Потом он падает в изнеможении. Отдохнув, он вновь хватает самку и опять с ней бегает, приближаясь вплотную к берлоге. И опять падает без чувств. Приходит в себя от того, что самка активно его пользует. За время обморока она успела обследовать берлогу и даже натаскать туда всяких мягких штучек вроде шкур убитых зверей. Попользованный кобель опять-таки падает без чувств, а самка отправляется на охоту и кормит его едой.

Так продолжается все время, пока самка не ощенится. И вот тогда уже еду добывает кобель, а самка воспитывает детенышей, которых обычно бывает от нуля до двух.

Кордыбец — животное довольно распространенное. На сегодняшний день науке достоверно известно о существовании как минимум двух видов — кордыбцов серых и красных. Наиболее распространены серые. Кордыбец отличается веселым и даже игривым нравом, он весьма общителен. Завидев живое существо, кордыбец гигантскими прыжками устремляется за ним, настигает в считанные секунды и прыгает на спину, сбивая на землю.

Дальнейшее поведение зависит от вида. Серый кордыбец, например, просто катает добычу по земле, трется об нее боками и норовит облизать с головы до ног. Красный кордыбец обмазывает добычу калом. Это связано с тем, что красные кордыбцы, в отличие от серых, живут крупными семьями по пятнадцать — двадцать особей, преимущественно по речным берегам — там, где есть мелкий песок. Они гадят в песок, выделяя едко пахнущий секрет, затем вываливаются в этом.

Это нужно для того, чтобы отличать по запаху членов своей семьи от других кордыбцов.

Известно, что красные кордыбцы при встрече с соплеменниками из других семей норовят обмазать их калом, видимо, таким образом братаясь. Вероятно, что обмазывание калом добычи имеет те же корни — обозначение как «своего». На человека кордыбец нападает довольно часто, и нередко такая встреча приводит к летальному исходу: кордыбец имеет очень большой вес и может раздавить, заигравшись. Но от зубов кордыбца пока не погиб никто, потому что кордыбец — животное травоядное.

Рассказывают также про бурого кордыбца, однако этот вид — явно мифологический. Не исключено, что «очевидцы», уверявшие о встрече с таким животным, в действительности видели кордыбовидную подкрадуху, иначе называемую кирдецом.

По внешнему виду кирдец, иначе кордыбовидная подкрадуха, весьма напоминает красного кордыбца. В отличие от ярких кордыбцов, которые светятся в лесу подобно грибам подосиновикам титанических размеров, кирдец, скорее, бурый и прекрасно маскируется под упавшие древесные стволы. Однако он окрашен ярче, чем, скажем, известный всем бурый медведь.

Размерами кирдец существенно уступает кордыбцам; он меньше, чем серый кордыбец, который является самым мелким видом из этой породы. В отличие от мирных кордыбцов, способных напугать если только своими гигантскими размерами (впервые увидевший это чудо обычно застывает в столбняке), кирдец, как и все подкрадухи, является хищником. Он перенял многие повадки кордыбцов, которыми питается, но инстинктивно следует принятым у всех подкрадух методам охоты. Так, кирдец обычно подкрадывается к добыче, при этом может с большой скоростью проползать на брюхе внушительные расстояния, порой до сорока верст, не издавая ни звука.

Когда-то кирдецов в средней полосе водилось очень много, и в русском языке даже сохранилась поговорка «кирдец подкрался незаметно», обозначающая внезапное несчастье, ибо кирдец, будучи самым крупным наземным хищником, не оставляет своей жертве ни одного шанса на спасение. Что же касается фразы «кирдык пришел», то современной наукой доказано: речь идет не о диалектном наименовании кирдеца, а о совершенно ином животном, вероятно, мифолого-эпическом.

Один из первых эпизодов «Королевской битвы 2» буквально цитирует спилберговского «Рядового Райана»: к берегу мчатся десантные лодки, встречаемые свистом пуль и треском пулеметных очередей.

В лодках, однако, не герои высадки в Нормандии, а облаченные в камуфляж подростки. Сорок два японских школьника, подчинившись зловещему замыслу властей, брошены на штурм острова-цитадели террористов. Уточним, что террористы — это тоже в основном подростки, а возглавляет их, Сюйа Нанахара, тот самый старшеклассник из первого фильма, который сумел выжить сам в ходе изуверской телеигры под названием «Королевская битва» и спасти свою подругу Норико.

Оговоримся сразу: режиссеры (а правильнее — режиссер, Фукасаку-сын, поскольку знаменитый отец умер почти сразу после запуска фильма) далеки от того, чтобы кого-то пародировать. В долгом и однообразно жестоком фильме юмору нет места. Эпизод высадки — это не пародия, но злой и саркастический выпад против страны, которая провозгласила своей доктриной борьбу с терроризмом. Если учесть, что уже в самом дебюте мы видим кадр с низвергнутыми взрывом небоскребами (японский вариант «11 сентября»), то параллели становятся очевидными, правда, моральные акценты в них повернуты на 180 градусов.

Ставшая скандально знаменитой первая «Королевская битва» представляла собой не столь частый случай фантастического боевика с элементами притчи и четким социальным подтекстом. И заложенная в подтексте проблема (борьба японских тинейджеров за «место под солнцем»), и ее переосмысление в динамичном фантастическом сюжете вызывали уважение. Вдохновленные успехом отец и сын Фукасаку решили построить сюжет нового фильма на все том же социальном каркасе. В новостях в это время доминировала афганская тема, борьба с «Аль Каидой» и охота на Бен Ладена. В итоге японских старшеклассников заставили вступить в кровавую битву с угрожающей всей Японии террористической группой «Дикая семерка». Вот только симпатизировать в этой битве, по замыслу создателей фильма, мы должны не силам правопорядка, а… террористам.

Спору нет, загнанные в пещеры юные и совсем маленькие террористы с автоматами Калашникова действительно симпатичны, а олицетворяющие власть взрослые (прежде всего, «садист-наставник», сыгранный, Рики Такеучи) — тупы и омерзительны. Но путаницы в идеологии фильма и, соответственно, в головах зрителей от этого не убавилось. Причесывая «под одну гребенку» все страны, подвергшиеся за последние полвека американским бомбардировкам, от Японии до Афганистана, Фукасаку как бы предлагают сплотиться в едином антиамериканском интернационале. Политически-наивный слоган находит выражение в столь же наивном метафорическом кадре. Силой неведомых обстоятельств юные японцы оказываются в Афганистане, где, надо полагать, им не остается ничего другого, как поддержать «правое дело» талибов и Бен Ладена. В таком случае, в следующем сиквеле им, видимо, придется взрывать еще не до конца разрушенные исполинские статуи Будды…