Борис Лапин - Дайна

- Скажи мне правду... Хоть раз правду... В такую минуту... Ты ела рыбу? Я знаю, ты ела... Дайна... Молчишь?..

- Не мучай ее, - сказал Антл. - Она не ела рыбу.

Орлэ встал, сильно потер лоб и опять начал отмерять огромные нервные шаги.

- Да, я думал - у меня нет сердца. Я никогда его не чувствовал. И все складывал в него. Теперь ему тесно... Больно! - Он остановился перед Англом. - Ну хорошо, это не радиация. Радиометр молчит. Но может, это болезнь, какая-нибудь заразная болезнь. Маумяки заразился первый. Он жил в одной комнате с Андом - Анд заболел вторым. Значит...- Орлэ опять упал к ногам жены. - Скажи, Дайна, это могло... от Анда? Скажи правду, Дайна! Теперь уже все остальное не имеет значения... Скажи, что не могло!

- Да! - прошептала Дайна сквозь стиснутые зубы.

- Что да? Могло? Скажи, Дайна, скажи... - Орлэ бормотал, как в бреду. Его голова опустилась, руки разжались. На пол упала янтарная заколка Дайны.

- Не мучай ее, Орлэ, - повторил Антл. - Не могло.

Орлэ наклонился, чтобы поднять заколку, - и рухнул на пол всей тяжестью своего большого тела. Антл хотел помочь ему встать, но Орлэ сам вскочил на ноги. С его пальцев на мраморные колени Дайны падали редкие капли крови.

- Что это? - удивился Орлэ. Он долго непонимающе смотрел то на колени Дайны, то на свои пальцы, а потом сказал: Это плачет мое сердце. Мое сердце, да?

6

Первый приступ Орлэ кончился быстро. После полудня, когда Дайна пришла в себя и ей стало лучше, Антл увел ее и Орлэ под кедры. Они расположились в тени, в плетеных креслах вокруг низкого столика. Орлэ был угрюм и молчалив. Дайна, усталая, полудремала. Антл принес кувшин легкого вина.

- Вся мудрость, - сказал он, разливая вино, - в том, чтобы жить. Наслаждаться жизнью до последнего дыхания. Любить нашу Форуэллу - зеленую, синенебую, с пышными облаками. Любить женщин и вино. Еще древние знали, что в нем вся мудрость. Я прожил век, и я подтверждаю это.

Антл поднял бокал. Отпив глоток, Дайна улыбнулась. То ли от свежего воздуха, то ли от вина щеки ее порозовели. Орлэ оставался угрюм по-прежнему. Он старался проникнуть в зеленые глаза Дайны и прочесть наконец, что прячется в них. Но Дайна смотрела в море.

- Давайте разберемся, что же происходит, - начал Антл о том единственном, что интересовало их сейчас. - Мы взрослые люди и отлично понимаем, что все мы, все трое, обречены. Но весь трагизм положения даже и не в этом. Мы не знаем, что происходит наибольшей земле. Мы отрезаны от всего мира. Может быть, планета доживает свои последние часы...

- Что же это? - глухо спросил Орлэ. - Война?

- Нет.

- Нет!? - вскрикнул Орлэ, вскакивая. - Что же тогда!?

Дайна улыбнулась:

- Опять тебя волнуют житейские мелочи, служитель Солнца...

- Если у вас наберется немного терпения, чтобы выслушать меня, вы поймете, что происходит. Постараюсь не утомлять вас. Я думал об этом и раньше, но только нынешней ночью и в связи с последними событиями разрозненные мысли сложились в систему. Орлэ астроном. Не дай мне соврать, Орлэ. Итак...

Дайна свободно лежала в кресле. Казалось, она была совершенно здорова. Орлэ тоже чувствовал себя хорошо - вино приободрило. Его густые черные волосы перебирал ветерок.

- Как известно, человек живет на Форуэлле несколько миллионов лет. Относительная цивилизация насчитывает всего лишь несколько тысячелетий. И за эти несколько тысяч лет человек шагнул от каменного топора и первобытного костра до ядерного реактора и межпланетных ракет. Головокружительный прогресс!

Но подлинная техническая революция началась совсем недавно, скажем, лет сто назад. И с каждым годом человечество развивалось все быстрее, можно сказать, по геометрической прогрессии.

Это как лавина в горах. Представьте, ведь о наших сегодняшних достижениях столетие назад могли мечтать только фантасты.

Итак, если еще сто лет таких темпов, к чему мы придем? Трудно себе представить, не так ли, Орлэ? Неизбежно, что человек открыл бы новые виды энергии и вырвался за пределы солнечной системы. Это сто лет прогресса. А возможно ли представить миллионы лет такого же, но невообразимо ускоренного прогресса? Невозможно! Но логично. Если прогресс на какой-то стадии не погубит сам себя, он будет практически вечен. Так?

- Так, - сказала Дайна.

- Вот и я думаю, что так, - продолжал Антл, отхлебнув из бокала. - Были у Солнца две планеты, пригодные для жизни.

Когда мы, на Форуэлле, еще ходили на четвереньках и имели небольшой, но весьма существенный хвостик, наши соседи на Эдре изобрели каменный топор. Они были немножко ближе к Солнцу, и в силу природных условий мы в своем развитии чутьчуть отстали от них - всего на каких-то несколько миллионов лет. Но эта маленькая разница сказалась позднее. После того, как они сделали это величайшее открытие, изобрели каменный топор, их развитие пошло реактивными темпами, наше же по-прежнему черепашьими. Когда мы только начали вставать на задние лапки, они покорили атом и прибыли к нам в гости.

Им было скучно среди обезьян, и они улетели обратно, оставив следы своего пребывания, о которых наши ученые так много спорили в свое время. Кстати, достаточно добросовестно прочесть "Мифы", эту мудрейшую нашу книгу, чтобы убедиться, что они действительно были у нас, и даже неоднократно... Прошли миллионы лет. Мы добрались наконец до той стадии развития, когда смогли запустить первые две ракеты, облетевшие вокруг Эдра, правда, на почтительном расстоянии. Задачей ближайших дней стала высадка первого отряда на соседней планете.

Они неотрывно следили за нами. Это были высокоразвитые и гуманные существа. Они не хотели мешать нам, форуэлльцам, которые для них, несмотря на все наши достижения, все еще оставались дикарями, вероятно, еще более дикарями, чем миллионы лет назад. Им было неинтересно и опасно общаться с нами.

Опасно потому, что, ускорив прогресс на Форузлле, они рисковали бы волей-неволей увидеть у себя незваных гостей, варваров. А они дорожили своей уже хрупкой цивилизацией, дорожили спокойной жизнью, которая, видимо, была обеспечена на многие тысячелетия вперед...

Орлэ слушал иронически. Дайна волновалась. Она спросила:

- Как же так? Ведь на Эдре нет подходящих условий для жизни. Нет кислорода, например.

- Я думаю, столь высокоразвитая цивилизация, - ответил Антл, - в силах разрешить подобные затруднения. Допустим, они ушли в глубины планеты, где воздвигли города с искусственным климатом. Или научились вообще обходиться без кислорода. Жизнь, Дайна, вещь необычайно гибкая. Она может приспособиться к любым условиям...

- И все-таки здесь в твоей фантазии ошибка, Антл! - усмехнулся Орлэ. - Ни наши ракеты, ни иные исследования не обнаружили на Эдре никаких следов жизни.

- Здесь в моей гипотезе нет ошибки, Орлэ, - спокойно возразил Антл. - Больше того, если даже наши космонавты приземлились бы на Эдре в ближайшее время, они не обнаружили бы там никаких следов сознательных существ. А как ты думаешь, неужели люди, которые в тысячи, в миллионы раз умнее нашего брата, форуэлльцев, не в состоянии провести дикарей, полуобезьян? Они в своем развитии ушли непостижимо далеко вперед. За миллионы лет они сознательно изменили не только образ, но и формы своей жизни. Может быть, человек Эдра стал уже не биологическим существом, а нашел новую форму существования, превратился, скажем, в субстанцию мысли. Понимаешь, Дайна, этакая материализация мысли, сгусток нервных импульсов, электромагнитная туманность - вот что такое, вполне вероятно, современный человек Эдра. Для нас он был бы невидим, как невидимы радиоволны. И возможно, не только наши органы чувств, но и наша аппаратура не смогла бы обнаружить его, а он, всесильный, витал бы вокруг наших космонавтов, вольный их помиловать или уничтожить в любую секунду.