Ольга Ларионова - Лабиринт для троглодитов

- Силы небесные, ну чтоб отсюда унесло всех этих милосердных и сочувствующих!

Он устремлял свои рысьи глазки в просвет между деревьями, к которым был привешен гамак, отыскивая по-осеннему бледное, но еще теплое небо. Здесь, в долине, вообще было теплее, чем на побережье. "Совсем другие у него глаза, когда он не щурится, - меланхолично думала Варвара. - А ведь пожалуй, совершенно такие же, как у меня. Никогда не замечала".

Сусанинские экзерсисы уплывали стороной, не задевая ее.

- Медиков развели, доброхотов больничных - до Луны цепочкой не перевешаешь... На космодроме кто? Кто с телятами?

- Половина наших людей там, да еще стратеги. Они не то что с телятами, они... они с сиренами морскими управятся.

Но это невинное воспоминание привело Сусанина в бешенство:

- Купили тебя на дежурную байку! Как дурочку... "Кончайте лазать в аварийный люк, выносите даму через центральный шлюз!"

Варвара вспыхнула впервые за все эти дни. Но Сусанин уже переключился на другое:

- Осел я, осел! Засадить всех летяг в первую машину - это ж надо было соображать!

- Надо было по тревоге остановиться и прикрыться защитным полем, наставительно заметила Варвара, только чтобы хоть что-нибудь ответить, и это окончательно взбесило Сусанина.

- А вы ее объявили, эту тревогу? У меня рация на приеме без передыха, и от вас - ни черта всю дорогу!

- Как - ничего?.. - осторожно переспросила девушка. - Тревогу приняли и здесь, и на космодроме.

- Ни одна машина ни черта не слышала. Что мы, оглохли? Ну, тучу заметили, поздно, правда, но на кой ляд нам в тучи всматриваться? Полем прикрылись, но поле-то машину бережет, а не дорогу! У нас под носом как резануло - грунт из-под колес вон, машина как белое облачко парит, вся в защите, как в пене, я кричу: "Выбрасывайся!" - а куда выбросишься, если защита и дверцы заблокированы? Консервная банка...

Он перевел дыхание и некоторое время бормотал себе под нос что-то уж совсем непроизносимое.

- Но ведь кто-то выпрыгнул? - осторожно спросила Варвара.

- Снял поле, вот и выпрыгнули. Двое. Трое остались. Штурман в рычаги вцепился, все пытался крепежными лапами кабину удержать, когда я кузов отстегнул... А Конрой...

Опять последовало полутораминутное бормотание под нос.

- С Конроем вы не виноваты, - тихонько заметила девушка.

- А вот об этом только мне судить! - снова взорвался Сусанин. - И катилась бы ты со своими утешениями... Нечего тут мне сопли утирать! Начальник колонны за все в ответе, даже если бы это было и не с моей машиной. А уж то, что я его снизу вытянуть не сумел...

- Да не мучайтесь этим, Евгений, если бы вы его и вытащили, все равно было бы поздно... На дне провала обитал перистый удав. Затаился, как будто ждал...

- Врешь!..

- Да спросите хоть у Кони. Просто вереница жутких совпадений, предугадать которые было невозможно...

- Слушай, Варька, я тебя не узнаю! Мать-примирительница. И всех по головке - утеньки мои, невиноватенькие! Тьфу! Кто это видел в дыму перистого удава? Это ж только в страшном сне может присниться! В темную сентябрьскую ночь!

- Я видела перистого удава, - кротко заметила Варвара. - На той стороне, за Оловянными воротами. И все видели...

- Вот именно, за воротами. Какая нечистая сила могла перенести его сюда?

Варвара пожала плечами и не ответила. Она понимала, что Сусанин отчаянно борется с зудом, неминучим при форсированной регенерации кожи, и эта несмолкаемая брань позволяет ему отвлечься от своих ощущений. Но ведь и она смертельно устала - все последнее время ее жизнь протекала в катастрофическом многолюдье и неумолчных разговорах. Подумать некогда, не говоря уж о том, чтобы дать волю своему ведьмовскому чутью.

- Мне командор перья со дна провала достал. Гада тоже обещался выудить. Останки.

- Хм, командор...

Опять нечленораздельное бормотание. А что - командор! Ее командор. Вот так, пусть примирится. Тем более что сейчас он не меньше Сусанина грызет себя за все случившееся. Хотя где гнездилась причина бешеного гнева Водяного, представить просто невозможно. И потом - вся эта цепочка, на конце которой - золотое перистое чудовище, притаившееся в осенней листве... в осенней...

Осенняя, отмирающая, угасающая... Цепочка ассоциаций заплясала, как змейка на экране осциллографа, свилась в клубочек, старательно пряча смысл.

Угасание защитного барьера, вот что.

- Евгений Иланович, я на минутку...

- Давай, давай!

Она бросилась в тренажный зал, где ночевала на жесткой массажной лежанке, схватила свою куртку, поднесла к губам шоколадную кнопочку фона.

- Командора, - выдохнула она.

Кнопочка дохнула сложным шумовым переплетением свиста, шороха, неразличимых голосов. Потом все разом смолкло: десять из одиннадцати датчиков отключились.

- Вы, Барб?-спросил незнакомый голос.

Будь он ближе, теплее, она, наверное, смешалась бы - в первый раз говорила по СВОЕМУ фону со СВОИМ командором. Но голос был искажен, и за ним она не увидела нечаянно подрагивающей щеки, к которой так хочется приложить ладонь.

- Появились некоторые соображения, - доложила она с излишней сухостью. - Есть основания полагать, что пси-барьер, проходящий по меридиональному хребту между Золотыми и Оловянными воротами, понизил свой порог. Перистые удавы на этой стороне не водились, Сусанин это подтверждает.

Она сделала паузу, как бы проверяя собственные слова. Так бывает: скажешь вслух и произнесенное выявляет ошибки того, что в уме казалось безукоризненно логичным. '

- Что же из этого следует? - так же сухо заполнил паузу голос Гюрга.

- А то, что туча с этим водяным тараном может не иметь ни малейшего отношения к вашему эксперименту. Пси-барьер перестал удерживать тех, кто наиболее приспособлен к миграциям, и была сделана попытка поставить перед ними дополнительную преграду. Это случилось ПОСЛЕ форафил, но не ВСЛЕДСТВИЕ.

- Следовательно, это может повториться?

- Не исключено, так что за тучами теперь придется приглядывать.

- У вас все?

- Все. Отбой связи.

- Минутку, Барб! Когда вас ждать?..

- Не знаю.

Она опустила пуговку и прижала ее к холодному пластику лежанки. В комнате воцарилась ломкая тишина. Подними опять этот крошечный диск - и снова возникнет голос. Ну?..

Она взяла пуговку и прицепила ее к поясу - чтобы нечаянно не дыхнуть в ее сторону. И вдруг вспомнила, что не спросила о том, что торчало занозой в памяти вот уже третий день. Разумеется, тут не до серых козликов, когда люди себе кости ломают и руки жгут, но все-таки... Но и тревожить командора еще раз по пустякам было неудобно. Варвара вздохнула и пошла в ординаторскую, благо там был установлен достаточно мощный фон, по которому можно было связаться с Пресепторией. К счастью, и Манук была на месте.