Дэвид Карлайл - Острова среди ветров

— Вперед! — подбодрил он сына, аккуратно складывая палочки в чехол, подвешенный к ремню. — Пройдем эту небольшую низину, и можно будет устроить привал на ночь.

Лоренцо выслушал новость с усталой улыбкой. Они жили в этом безумном ритме уже много недель. Прериаль [2] Прериаль — девятый месяц (20/21 мая — 18/19 июня) французского республиканского календаря (1793–1805). прошел, и в запасе у них оставалось чуть больше месяца до 25 термидора [3] Термидор — одиннадцатый месяц (19/20 июля — 17/18 августа) французского республиканского календаря (1793–1805). , когда им надо будет вернуть Урзаку тысячу литров воды, которую они задолжали. Сейчас они набрали чуть больше двухсот, и каждый день выпивали около трех литров на двоих, чтобы не умереть от жажды. В общем, дела их были плохи.

Жозе наконец решил, что пора остановиться, выбрал поляну среди колючих деревьев и опустил на землю металлический куб конденсатора. Потом несколько раз расправил плечи и широко улыбнулся сыну:

— Давай ставить палатку на ночь.

Лоренцо сбросил рюкзак с обмундированием и подставил под кран конденсатора фляжку, которую носил на шее. Огромный военный агрегат пошатнулся, издав глухое рычание, и пролил во фляжку несколько капель воды. Лоренцо с жадностью выпил драгоценную жидкость. Истинное наслаждение после изнурительного дневного марша.

— Хочешь глоток? — спросил он у отца, но тот улыбнулся, покачав головой, будто не хотел пить. Лгал, конечно.

Лоренцо не стал его уговаривать. Если они не добудут тысячу литров, Урзак заберет в счет долга их аэрокорабль. А без него два охотника за водой все равно, что ходячие трупы.

Жозе вырыл в песчаной почве яму глубиной с полметра и положил на дно несколько кусочков коры, сухие иголки и свою фляжку. Затем он накрыл яму резиновым тентом, плотно натянув и прижав его к земле двумя камнями. Завтра от солнечного тепла из почвы выделится влага, соберется во флягу и наполнит ее превосходной питьевой водой.

— Когда мы вернемся сюда, немного воды нам обеспечено! — сказал Жозе довольным голосом. — Мой солнечный дистиллятор — просто чудо!

Лоренцо фыркнул: жалкие пол-литра, которые накопятся в дистилляторе, не решат их проблемы.

С наступлением темноты в лесу стало холодно, и юноша устроился на ночь в спальном мешке, еще долго ощущая во рту сладковатый привкус приправленного минеральными солями супа, который они приготовили на ужин.

Жозе взял старую карту и присел на корточки рядом с сыном, чтобы тот тоже мог видеть маршрут при свете огня. Веселость отца была неестественной, но Лоренцо знал, что это единственный способ не поддаваться отчаянию, и восхищался его силой духа.

— Значит, мы вот здесь, — сказал Жозе, показывая точку на листе пожелтевшей бумаги. — Завтра, если все будет хорошо, доберемся сюда. К истоку.

— Истоку этого… как его? Диная? И ты думаешь, мы найдем там воду? Это место суше пустыни.

— Динай был одной из самых крупных рек старой эры. Согласно легенде, его длина составляла не меньше трех тысяч километров…

— И, по-твоему, он начинается прямо здесь? А что значат эти две маленькие надписи на карте — «Брига» и «Брего»?

— Понятия не имею, — в задумчивости почесал нос Жозе. — Может, древние так называли исток реки. Но главное, я думаю, нас там ждет целое море воды. Свежей, питьевой и, может быть, у самой поверхности. Наполним конденсатор и вернем долг Урзаку. Мы даже сможем купить себе новый аэрокорабль и развернемся по-настоящему… Вот увидишь!

Лоренцо не в первый раз слышал эту историю. Он прикрыл глаза и стал тихо внимать голосу отца, который расписывал ожидавшее их прекрасное будущее. Немного везения — и их судьба изменится навсегда. И дальше все пойдет хорошо…

…Когда он открыл глаза, был уже восьмой час. Отец дал ему поспать подольше, чтобы восстановить силы, а сам приготовил еще немного супа. Говоря по правде, совсем немного.

Они собрали поклажу и снова тронулись в путь. На этот раз был черед Лоренцо нести на плечах конденсатор, а отец прокладывал дорогу, двигаясь вперед почти бегом и глядя одним глазом на компас, другим — на карту.

Спустя полчаса Лоренцо перестал думать и смотреть по сторонам, он полностью сосредоточился на мерном звуке шагов, которые отбивали по земле его ботинки. При каждом движении тяжкая ноша врезалась в плечи: конденсатор с двумястами литрами воды внутри весил почти пятьдесят килограммов.

Когда солнце поднялось в небе на самый верх, Жозе и Лоренцо обменялись ношей. Отец быстро обследовал местность прутьями лозоходцев и покачал головой. Потом снова перешел на бег.

Вокруг были мертвые деревья: их искореженные стволы напоминали пальцы, протянутые к небу.

— Смотри, — сказал Жозе, показывая на ветку невдалеке. — Она еще не совсем засохла. Дерево, видно, погибло недавно.

— Думаешь, это хороший знак?

Жозе громко рассмеялся: он мог поспорить на что угодно. Брига и Брего были волшебные слова, означавшие исток Диная и их удачу.

Когда они начали взбираться по невысокому холму, Жозе еще раз сверился с картой и компасом: они почти добрались до цели. За вершиной им должно было открыться великолепное зрелище: вода, залившая все вокруг, насколько хватало глаз. Водохранилище, никак не меньше… А может быть, даже вечный неиссякаемый источник!

Здесь легкий приятный бриз обдувал деревья и уносил с собой усталость. Лоренцо и Жозе буквально пролетали последние метры, вершина становилась все ближе, ветер дул все сильнее. Юноша вдыхал воздух в жадных поисках признаков воды и думал, что еще немного — и он увидит ее собственными глазами: на этот раз им и в самом деле все удалось.

Еще один последний камень, последний куст, и вот наконец они переходят на другую сторону холма, а там…

…пустота.

За деревьями землю рассекал провал, и за ним не было ничего, только небо, ветер и облако, едва касавшееся подножия огромной глыбы земли, на котором стояли Лоренцо с отцом. Глыбы, которая парила в пустоте безо всякой опоры.

Выше, на расстоянии пары километров, висел в воздухе еще один обломок, еще один остров, также усеянный камнями и деревьями, корни которых пробуравили дно и раскачивались в пустоте в поисках давно исчезнувшей почвы.

Еще выше — еще один остров, на этот раз настолько маленький, что на нем с трудом мог бы уместиться даже один человек.

Лоренцо стиснул зубы, чтобы сдержать проклятие, подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Под ними не было ничего, абсолютно ничего, кроме небесной голубизны.

За время продолжительных пеших переходов, которые они совершали в последние дни, им почти удалось забыть об этом, и все казалось таким, каким, наверное, было когда-то в старую эру, когда по земле можно было ходить целыми днями и неделями. Но эти времена навсегда ушли в прошлое.