Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]

Однако Шармейн Йорген, которую Роберт Сингх впервые встретил в Аритехе, глядела на Землю мечтательно. Наблюдательный зал, купол двадцатиметровой ширины, чудо инженерной мысли, был настолько прозрачен, что казалось, будто космический вакуум не сдерживает абсолютно ничего. Некоторые особо нервные посетители не могли вынести это ощущение дольше нескольких минут.

В суматошные студенческие времена Роберт здесь почти не появлялся, но сегодня он водил одного из товарищей по экипажу по своей старой альма-матер. Здесь была обязательная остановка.

Пока они проходили через три автоматические двери, Сингх рассказывал:

— Если купол лопнет, то внешние ворота закроются в одну секунду. Затем сработают третьи двери, с пятнадцатисекундной задержкой, чтобы люди, оказавшиеся внутри, успели добраться до безопасного места.

— Если их не высосет наружу. Когда последний раз все это хозяйство проходило проверку?

— Давай посмотрим. Вот акт. Судя по дате, два месяца назад.

— Я не про это. Захлопнуть двери сможет и тупая микросхема. Настоящие испытания когда-нибудь проводились?

— Например, разбить купол? Глупый вопрос. Ты знаешь, сколько все это стоит?

В этот момент незлобивое подтрунивание резко прекратилось. Оба посетителя осознали, что они здесь не одни.

Молчание длилось и длилось.

Наконец приятель Сингха сказал:

— Если ты не проглотил язык, Боб, то представил бы нас, что ли.

Он по-прежнему поддерживал прекрасные отношения с Фрейдой, но они виделись меньше и меньше. Она переехала обратно в Аризону, а Тоби выиграл стипендию Московской консерватории — к восхищенному изумлению родителей, ни один из которых никогда не проявлял ни малейшего музыкального дарования. Поэтому вполне естественно вышло, что когда Шармейн Йорген возвращалась на Марс, Роберт Сингх последовал за ней, как только это оказалось возможным устроить. С его квалификацией и до сих пор не стихшими отзвуками негромкой славы, которую он при необходимости без зазрения совести эксплуатировал, это оказалось нетрудным. Вскоре после своего пятьдесят шестого дня рождения он приземлился в Порт-Лоуэлле, стал новым марсианином и должен был остаться им навсегда, поскольку родился на другой планете.

— Я не против, пусть называют меня новым марсианином, — говорил он Шармейн. — Если при этом они будут улыбаться.

— Будут, дорогой, — отвечала она. — С мускулами землянина здесь ты сильнее, чем большинство местных уроженцев.

Это было справедливо, но Роберт не знал, надолго ли. Если он не начнет более суровые тренировки, чем рассчитывал, то скоро адаптируется к Марсу, станет таким же, как и все прочие местные жители.

Такой исход тоже имел свои преимущества. Марсиане заявляли, что именно их планета, а вовсе не Венера, должна была быть названа планетой любви. Земная сила тяжести была нелепа, а то и вообще опасна. Сломанные ребра, спазмы и нарушения кровообращения — вот лишь немногие беды, с которыми приходилось сталкиваться любовникам на Земле. Лунная одна шестая земной гравитации считалась большим шагом вперед, но эксперты полагали, что для хорошего контакта ее недостаточно.

Что же до разрекламированной нулевой гравитации космоса, то она становилась скучноватой, когда приедалась изначальная новизна. Слишком много сил приходилось уделять рандеву и стыковке.

Одна третья g Марса была примерно то что надо.

Как все недавние иммигранты, первые несколько недель Роберт Сингх потратил на большой марсианский тур — гора Олимп, долина Маринера, ледяные утесы Южного полюса, равнина Эллада. Она сейчас была в большой моде у молодых искателей приключений, которые любили хвастаться тем, сколько они могут продержаться без аппаратуры для дыхания. Атмосферное давление только-только стало достаточным для подобных подвигов, хотя содержание кислорода было все еще слишком низким для поддержания жизни. Некорректно названный рекорд пребывания на открытом воздухе сейчас держался на отметке чуть больше десяти минут.

Первое впечатление Сингха от Марса было легким разочарованием. Он проделал столько виртуальных путешествий над марсианским пейзажем, зачастую на захватывающих дух скоростях и с изображением повышенного качества, что реальность иногда вызывала разочарование. Беда знаменитейших достопримечательностей планеты заключалась в самих размерах, которые были столь велики, что их можно было оценить лишь из космоса, но никак не на месте.

Самым показательным примером была гора Олимп. Марсиане любили говорить, что она в три раза выше любого пика на Земле, но Гималаи или Скалистые горы производили гораздо большее впечатление, поскольку были куда круче. Имея основание в шестьсот километров в диаметре, Олимп скорее напоминал гигантский волдырь на лице Марса, чем гору. Девяносто процентов ее представляли собой не более чем пологую равнину.

Долина Маринера, за исключением самых узких участков, тоже не соответствовала туристической рекламе. Она была настолько широка, что при взгляде из середины обе стены оказывались ниже уровня горизонта. Если бы это не оказалось воспринято как типичная бестактность, из-за которой новые марсиане вечно попадали в неприятные ситуации, то Сингх уподобил бы долину Большому каньону, сильно уменьшенному в размерах, со сравнением не в ее пользу.

Однако через несколько недель он научился ценить красоту и неуловимое обаяние, которые объясняли страстную привязанность колонистов — вот еще одно слово, которое Сингх должен был постараться никогда не употреблять, — к своей планете. Роберт прекрасно знал, что из-за отсутствия океанов площадь суши у Марса почти та же, что у Земли, но не прекращал удивляться его масштабам. Неважно, что диаметр Марса составлял всего половину земного. Это был поистине большой мир.

Он менялся, пусть и по-прежнему очень медленно. Мутировавшие лишайники и грибы разрушали окисленные скалы и запускали в обратную сторону процесс старения, который охватил планету миллиарды лет назад. Пожалуй, самым успешным захватчиком с Земли оказалась разновидность так называемого оконного кактуса, растения с жестким наружным слоем, глядя на которое можно было подумать, будто природа задумала сконструировать космический скафандр. Попытки развести его на Луне потерпели неудачу, но на марсианских равнинах оно распространилось в изобилии.

Каждый человек на Марсе обязан был зарабатывать себе на существование. Роберт Сингх перевел сюда крупную сумму со своего солидного банковского счета на Земле, но он не являлся исключением из правил, да и не желал этого. У него впереди было еще несколько десятилетий активной жизни, и Роберт хотел использовать их в полной мере, при условии, что сможет проводить как можно больше времени со своей новой семьей.