Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]

Когда планета почти подходила к полной фазе, она становилась еще величественнее. В тот момент сложные петли и причудливые узоры облаков, бесконечно шествующих параллельно экватору, можно было видеть во всем их многоцветном великолепии. Вдоль них двигались бледные овальные островки, похожие на амеб тысячекилометровых размеров. Иногда они так целеустремленно проталкивались через окружающий их облачный пейзаж, что легко было поверить, будто это огромные живые существа. Из этой гипотезы выросла не одна причудливая космическая эпопея.

Но гвоздем программы было Большое Красное Пятно. За века оно и прибывало, и уменьшалось, иногда исчезало почти полностью, но сейчас было видимым лучше, чем когда-либо, с тех пор как в тысяча шестьсот шестьдесят пятом году его обнаружил Кассини. Когда во время стремительного до головокружения десятичасового обращения Юпитера вокруг своей оси пятно проносилось по поверхности планеты, оно походило на гигантский, налитый кровью глаз, злобно уставившийся в космос.

Неудивительно, что рабочие на Европе имели самую короткую продолжительность вахт и максимально высокий процент психических расстройств из всего персонала, базировавшегося на других планетах. Дела немного улучшились, когда производственные площади были переведены в самый центр обратной стороны спутника, где Юпитер постоянно оставался невидим. Но даже там, по сообщениям психологов, некоторые пациенты верили в то, что немигающий циклопический глаз наблюдает за ними сквозь три тысячи километров сплошного камня.

Следил он за ними, возможно, потому, что они воровали сокровища Европы. Спутник был единственным крупным источником воды, значит, и водорода, в пределах орбиты Сатурна. В кометном облаке за Плутоном имелись еще большие запасы, но добывать их пока было экономически нецелесообразно. Когда-нибудь, возможно, а пока Европа обеспечивала основную часть ракетного топлива, потребляемого в Солнечной системе.

Более того, водород с Европы превосходил по качеству земной. Благодаря миллионам лет бомбардировки со стороны радиационных поясов Юпитера он содержал намного более высокий процент дейтерия, тяжелого изотопа. Пройдя лишь небольшое обогащение, этот газ становился оптимальной смесью для питания термоядерного двигателя. Изредка природа все же сотрудничает с человечеством.

Людям уже трудно было вспомнить жизнь до Кали. До момента опасности оставалось еще много месяцев, но чуть ли не все мысли и поступки сосредоточились на нем.

«Подумать только, — иногда с иронией напоминал себе Роберт Сингх. — Я согласился на эту работу только потому, что хотел беззаботной службы, перед тем как выйти в отставку в ранге полного капитана!»

Время для подобных интроспекций у него выпадало нечасто, регулярный некогда распорядок жизни корабля сменился, по выражению старпома, спланированным кризисом. Тем не менее, с учетом всех сложностей проведения операции «Атлант», дело прошло сравнительно гладко. Крупных задержек не случилось, и программа всего на два дня отставала от графика, выполнить который когда-то казалось невозможным.

Как только «Голиаф» с «Атлантом» были поставлены на парковочную орбиту, всерьез пошла работа. Надо было закачать в резервуары две сотни тысяч тонн водородно-дейтериевой смеси при тринадцати градусах выше абсолютного нуля. Электролитические установки Европы могли произвести такое количество за неделю, но другое дело — доставить его на орбиту. К несчастью, два танкера Европы проходили капитальный ремонт, с которым нельзя было справиться местными силами. Их отбуксировали обратно на Деймос.

Даже если все пройдет нормально, то на наполнение необъятных топливных баков должен был уйти почти месяц. За это время Кали еще на сотню миллионов километров приблизится к Земле.

От прежнего «Голиафа» почти ничего не осталось. Одна сторона была целиком скрыта под топливными баками и двигательными модулями «Атланта» компактной массой труб длиной метров двести. Почти вся остальная часть корабля также спряталась под его собственными дополнительными резервуарами.

«Обзор будет плохой, пока не сбросим первые пустые баки. Да и ускорения не наберем со всей этой дополнительной массой, невзирая на обновленный двигатель», — мысленно отметил Сингх.

Трудно было поверить, что будущее человечества может зависеть от этого неуклюжего нагромождения железа. Вся конструкция была спроектирована и собрана с одной-единственной целью — как можно быстрее установить на Кали мощный ускоритель масс. «Голиаф» служил всего лишь фургоном для доставки, межпланетным космическим грузовиком. Грузом первостепенной важности, который должен быть доставлен до пункта назначения вовремя и в хорошем состоянии, являлся «Атлант».

Для достижения этой цели требовалось поступиться очень и очень многим. Хотя крайне важно было добраться до Кали с минимальной задержкой, в скорости можно было выиграть только за счет сокращения полезного груза. Если «Голиаф» сожжет слишком много топливной смеси на пути до Кали, то ее может не хватить для того, чтобы отклонить астероид с угрожающей траектории. Все усилия окажутся потрачены впустую.

Чтобы сократить время выполнения задачи, не расходуя топливо, капитан задумывался о классическом способе гравитационного ускорения, который использовался первыми космическими кораблями при исследовании внешних пределов Солнечной системы. «Голиаф» мог резко спикировать к Юпитеру и, проносясь мимо, позаимствовать часть его момента силы. Однако план пришлось с сожалением отвергнуть по причине его рискованности. Вокруг Юпитера вращалось слишком много мусора. Разреженные кольца всякой дряни уходили до самых границ атмосферы, а легкие водородные цистерны мог пробить даже мельчайший осколок. Будет весьма забавно, если операцию сорвет крошечный спутник Юпитера.

В отличие от старта с поверхности планеты, при начале смены орбиты ничего специфического не происходит. Никакого, естественно, звука, даже видимого указания на то, столь грандиозны задействованные силы. Плазменный реактивный двигатель, приводивший в движение «Голиаф», был слишком горячим, чтобы испускать слабое излучение, различимое для человеческого глаза. Он писал свой автограф по звездному небу лучами дальней области ультрафиолетового спектра. Для зрителей, наблюдавших за ними со спутникового комплекса Европы, единственным свидетельством того, что «Голиаф» начал движение, было небольшое облачко грязи, оставленное им после себя. Тут были куски термозащиты, использованного упаковочного материала, обрывки веревки и изоленты — весь тот сор, что оставляют на крупной строительной площадке даже самые аккуратные рабочие. Не самое зрелищное начало для столь благородного предприятия, но «Голиаф» и его груз, «Атлант», отправились в путь и несли с собой надежды и страхи всего человечества.