Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]

— Первый вопрос — отвечать на сообщение или проигнорировать его? И то и другое рискованно. Если это необдуманное предложение — возможно, составленное одиночкой в момент психического расстройства, — вряд ли разумно воспринимать его всерьез. Но диалог с осознающей свои действия группой лишним не будет. Он несколько разрядит обстановку и поможет вычислить причастных.

«И что потом? — задумался капитан. — Бросить их в темницу?»

— Думаю, следует с ними поговорить, — высказался Кальдор. — Проблемы редко решаются сами собой.

— Согласен, — кивнул Малина. — Ручаюсь, это не обслуга двигателя и не энергетики. Работаю с ними со времен выпуска, даже раньше.

«Быть может, тебя ждет сюрприз, — подумал Кальдор. — Нельзя знать человека по-настоящему».

— Хорошо, — согласился капитан, вставая — Так я и собирался поступить. Думаю, стоит полистать учебники истории. Помнится, у Магеллана тоже возникали проблемы с командой.

— Действительно, — ответил Кальдор. — Но, надеюсь, вы не станете высаживать бунтовщиков на необитаемом острове.

«Или вешать офицеров на рее», — мысленно добавил он, сочтя упоминание о данном историческом эпизоде не слишком тактичным.

И тем более не стоило напоминать капитану Бею, — хотя вряд ли он забыл! — что великий мореплаватель погиб, не успев завершить миссию.

На этот раз возвращение Лорена Лоренсона к жизни подготовили менее тщательно. Второе пробуждение оказалось намного неприятнее первого. Порой он жалел, что доктора не позволили навсегда погрузиться в забытье.

Придя в сознание, он решил, что попал в кошмар. В горло были вставлены трубки, а к рукам и ногам присоединены провода. Провода! При воспоминании о смертоносном кабеле, тащившем его в бездну, Лорена на миг охватила паника, но он тут же взял себя в руки.

Появился новый повод для беспокойства. Движения диафрагмы не ощущались. Казалось, будто он не дышит вообще. Странно… похоже, они пустили воздух в обход легких.

Показания мониторов, видимо, привлекли внимание медсестры. Неожиданно возле уха послышался тихий голос. Глаза он не открывал — не хватало сил. На веки упала тень.

— Все хорошо, коммандер Лоренсон. Не волнуйтесь. Скоро будете в полном порядке. Нет, не пытайтесь разговаривать.

«И не собирался, — подумал Лорен. — Прекрасно знаю, что со мной случилось…»

Раздалось легкое шипение инъектора, он ощутил холодное прикосновение к руке и снова провалился в блаженное забытье.

В следующий раз, к немалой радости, пробуждение оказалось совсем другим. Трубки и провода исчезли. Несмотря на слабость, он чувствовал себя сносно и нормально дышал.

— Привет, — раздался в паре метров от кровати низкий мужской голос. — С возвращением.

Лорен повернул голову на звук и увидел туманные очертания забинтованной фигуры на соседней койке.

— Вряд ли вы узнаете меня, коммандер Лоренсон. Лейтенант Билл Хортон, инженер-связист. Бывший серфингист.

— Привет, Билл. А ты как сюда загремел? — прошептал Лорен. Но тут явилась медсестра и прервала беседу с помощью очередного заранее приготовленного инъектора.

Он прекрасно себя чувствовал и хотел одного — позволения встать. Главный врач Ньютон считала, что сокрытие информации от пациентов к добру не ведет. Они должны знать, что с ними происходит и почему, пусть не понимая некоторых вещей. Так проще избежать ненужных вопросов, нарушающих спокойное течение госпитальной жизни.

— Допустим, Лорен, вы в самом деле чувствуете себя великолепно, — произнесла она. — Но ваши легкие еще восстанавливаются. Следует избегать излишних нагрузок, пока дыхательная система не придет в норму. Будь океан Талассы таким же, как на Земле, проблем бы не возникло. Однако здесь вода почти пресная. Она пригодна для питья, и вы выпили около литра. Жидкости в человеческом теле более соленые, чем местные моря. Нарушился изотонический баланс. Осмотическое давление серьезно повредило мембраны. Пришлось срочно искать сведения в архивах корабля, чтобы выяснить, как вас лечить. В космосе редко приходится спасать утопленников.

— Я буду хорошим пациентом, — пообещал Лорен. — Ваша забота неоценима. Но когда ко мне пустят посетителей?

— Одна уже ждет за дверью. У вас пятнадцать минут. После медсестра вышвырнет ее отсюда.

— На меня не обращайте внимания, — проговорил лейтенант Хортон. — Я буду крепко спать.

Из-за подведшей противозачаточной таблетки Мирисса чувствовала себя неважно. Ее утешала мысль, что повториться подобное может лишь однажды, если ей позволят иметь второго ребенка.

Невероятно: женщинам всех поколений половину жизни приходилось испытывать ежемесячные неудобства. Интересно, рассуждала девушка, случайно ли эти циклы примерно совпадали с периодами обращения единственного гигантского спутника Земли вокруг планеты? Невообразимо, чтобы закономерность перенеслась на Талассу, с ее двумя близкими лунами! Мысль о пяти- и семидневных циклах, случайным образом накладывающихся друг на друга, ужаснула Мириссу. Собственный страх заставил ее улыбнуться, и ей тут же полегчало.

Решение далось не просто. Девушка размышляла над ним не одну неделю. Она еще не разговаривала с Лореном и тем более с Брантом, помогающим ремонтировать «Калипсо» на Северном острове. Сдался без борьбы, несмотря на хвастовство и браваду… Что бы решила Мирисса, останься он с ней?

Нет. Все правильно. Поступить по-другому — примитивно, нечестно и бесчеловечно. Однако инстинкты не желали уступать; Лорен как-то сконфуженно признался, что иногда ему снится погоня. Они с соперником преследуют друг друга, и ни один не желает сдаваться.

Мирисса не винила Бранта. Наоборот, она гордилась им. Он отправился на север не из малодушия, а по здравому рассуждению. Когда придет время, их судьбы вновь соединятся.

Решение девушки не было поспешным; оно далось ценой бесконечных подсознательных терзаний. Несостоявшаяся смерть Лорена напомнила — словно требовалось напоминать! — что вскоре предстоит расставание. Нужно сделать нечто важное, прежде чем он снова отправится к звездам. Чувства подсказывали, что она права.

Но как отреагирует Брант? Что скажет? Одна из многих проблем, которые предстоит решить…

«Я люблю тебя, Брант, — прошептала она. — И хочу, чтобы ты вернулся; мой второй ребенок будет твоим.

Но не первый».

«Странно, — задумался Оуэн Флетчер, — я ношу фамилию едва ли не самого знаменитого мятежника всех времен. Может, он мой предок? Они высадились на острове Питкерн две с лишним тысячи лет назад… грубый подсчет дает сто поколений».